– Дорогая, ты зарядку сегодня делала? Прямой вопрос требовал такого же прямого ответа, но Мартина начала уклончиво говорить о том, что со зверушками столько забот, что за день она наматывает такое количество километров, что про зарядку некогда и подумать. – Зря, дорогая! – весело, но напористо продолжала докторша.

– Зарядка еще никому не повредила! Повторяйте за мной: «В здоровом теле – здоровый дух!»

Но, кроме Крикуля, повторять было некому. Они с Сентябри ной остались в гордом одиночестве. Даже гостеприимная Мартина почему-то незаметно испарилась.

Крикулю показалось, что докторша понимающе улыбнулась.

– Никто не любит наставлений! Привет, Крикуль! Что случилось с нашим крылышком? – легко и беззаботно произнесла Сентябрина и так же, как Мартина, присела перед ним на корточки.

– А откуда ты знаешь, как меня зовут? – удивился Крикуль.

– Во-первых, не «ты», а «вы», я все-таки старше тебя, дорогуша, лет на четыреста, как минимум, – напористо произнесла Сентябрина, внимательно рассматривая Аиста.

– А во-вторых, – продолжала Сентябрина, – разве ты не называл своего имени Птеранодону?

– Называл, но… – Крикуль не успел ничего сообразить, как Сентябрина со словами: «А это что у тебя за гадость?» – легко и абсолютно безболезненно сорвала с него Оксы, словно грязную повязку.

– Какие у нас чудные голубые глазки, никогда больше не надевай эту мерзость!

Оксы зашипели и стали по-змеиному извиваться в руках Сентябрины. Она отбросила их прочь и продолжила осмотр.

Горячий яркий свет на мгновение ослепил Крикуля. Все, что его окружало, сказочно преобразилось. Тропический лес потряс злого волшебника своей необыкновенной, невиданной пышностью красок. Такого количества оттенков зеленого он не мог себе представить, даже если бы захотел. Перед ним сидело милейшее создание в кипенно-белом халатике. Волосы Сентябрины, которые показались Крикулю грязно-пепельными, оказались золотисто-медовыми, уложенными в аккуратную прическу. Украшавшая их заколка очень напоминала обыкновенный термометр. Ослепительно-яркий мир поразил Крикуля настолько, что он забыл проследить за Оксами, которые благоразумно уползли в кусты, пока их не раздавил какой-нибудь мамонт. Ведь для Мартины мамонты были не музейными экспонатами, а любимыми беззащитными питомцами. И Оксы уже успели это понять.

– Знаешь, Крикуль, я думаю, что тебе придется перебраться ко мне в замок, там и продолжим наше лечение, – прервала внутренний восторг Крикуля Сентябрина. – Это совсем недалеко, но все же лучше поберечь поврежденное крыло. Давай попросим твоего знакомого Птеранодона немного поработать извозчиком не в службу, а в дружбу.

– Какой разговор? Авиатор Авиатору разве может отказать в услуге?! – заявил неуклюжий Птеранодон. Тяжело передвигаясь на коротеньких ножках, он вразвалочку подошел к новенькому и подставил Аисту спину. Крикуль хотел было отказаться, но Сентябрина настаивала, и ему поневоле пришлось повиноваться.

Спина Птеранодона оказалась достаточно узкой. Тело этого доисторического летающего ящера было удивительно маленьким, а мощные и длинные крылья были вчетверо длиннее крыльев Аиста. Костяной гребень на затылке напоминал рыбий плавник, именно он оказался своеобразным штурвалом. Поворачивая голову, Птеранодон менял траекторию своего медленного полета. Крикуль удивился и тому, что ящер совсем не размахивал крыльями. Они будто зависли в воздухе и плавно парили над Островом, который Крикуль впервые смог рассмотреть с высоты птичьего полета.

Крикуль вспомнил макет Острова Детства, который показывал ему Отец, и поразился их сходству и различию одновременно. Кругом было столько света: жемчужно-голубое небо без единого облачка, море цвета лазури, да и сам Остров с двенадцатью замками, остроконечные башенки которых были сделаны будто бы из мокрого песка, инкрустированного разноцветным бисером, сверху смотрелся просто сказочно. Вокруг Острова вилась широкая бурая лента. Ночью она почему-то светилась.