Изысканную издёвку над «дресс-кодом» продемонстрировал фрик Воловьев. Панамку он поменял на чёрный крохотный котелок, почему-то не сваливавшийся с макушки. Клетчатую рубашку на несуразный маломерный фрачок, надетый на голое тело. Грязная морщинистая шея была украшена парчовой бабочкой. Из рукавов торчали белоснежные манжеты с бриллиантовыми крупными запонками. Брючки он надел кожаные, узкие с оттопыривающимся внушительного размера гульфиком. Брючки он любил, очевидно, короткие; носков не носил. Но вот лакированные чёрные туфли сорок восьмого размера были безупречны. Трость с тяжёлым круглым порфировым набалдашником тоже должна была призывать к уважению. Что к уважению? К подчинению! Порфир – камень королей! На мизинце левой руки с длинным жёлтым ногтем красовался массивный перстень с крупным изумрудом в золотой ромбовидной формы оправе. Тоже крупный рубин пылал в треугольной оправе из белого золота на среднем пальце правой руки. Фрачный значок представлял собой ромб, как бы склеенный из дух равносторонних треугольников. Оправа – платина. Верхний треугольник будто бы из хризоберилла, нижний – как будто хризолит. Похожие «ромбики» с гордостью носили в пятидесятых двадцатого века инженеры, вышедшие «в люди» из раскулаченных землепашцев. А какие символы и смыслы таит эта безделица у «проводника-распорядителя»? О! Наверняка это – «скученная» латинская «V». А уж она-то: и Воловьев и победа и… Он точно как проводник (или метрдотель) стоял у дверей в ресторан, согнувшись в почтительнейшей позе и целовал входящим дамам руки. Ворковал при этом:

– Прелестно! П-р-р-елестно!

– Ну что вы! На бал нужно собираться ещё тщательнее и… Ха! «С корабля на бал». – кокетничала «замоскворецкая, кустодиевская купчиха».

– Что вы! Что вы, восхитительная Алла Максимилиановна! Как отлично вы назвали – бал! «Вы поедете на бал?». Ха-ха! Но побойтесь Чёрта: ваши золотые кудри, ваша кожа источают нежнейшие благоухания… Вы же целое утро провели в пенистой ванне! Хорошо было? Правда? Вы же мечтали об ещё одной русалочке… Рядом?!

Алла вздрогнула и кустодиевские щёчки ещё более зарделись:

– От-к-уда вы знаете?

– Неважно! Прошу! Пр-а-ашу к столу!

Когда все расселись за большим овальной формы столом и принялись изучать меню, к столу подошли две девушки. Одна, молоденькая, хорошенькая, в белоснежном переднике, на бейджике которой было написано «официант Ве́сна» спросила: «Не желаете ли воды, напитки?» Другая, интересная дама «за тридцать», одетая в строгий костюм оливкового цвета со светло-коричневым узким кантом по краям, не имела бейджа. Но характерной отделкой её костюма была тёмно-синяя вышивка на радующей глаз груди: «администратор Влада». Эта Влада расставила аккуратненькие букетики цветов на столе и зажгла свечи. С усыпляющей бдительность лёгкой картавостью и итальяно-французским акцентом проговорила:

– Дамы и господа! Уважаемые гости нашего корабля и нашего ресторана. Мы рады и готовы сделать для вас всё самое лучшее, чтобы ваше путешествие оказалось незабываемым. Я – ваша администратор. Зовут меня Влада. Я и мои помощницы: официантка Ве́сна и горничные Николь и Бьянка – к вашим услугам!

– Днём и ночью! И даже ночью, хи-хи! – подпрыгнул «карнавальный» развратник-распорядитель. Его «бодрый» гульфик и вовсе взбудоражил воображение милых дам.

– Да. Мы – рады. Мы – рядом. – Влада сумела посмотреть на «оттопыривающегося» Воловьева одновременно и с достоинством оперной дивы и с откровенным радушием. – Вот мои визитки. Там телефон и электронная почта. Все просьбы… э… внеслужебные, внеурочные и… э… деликатные к моим девочкам – только через меня. И в прочих приватных вопросах и просьбах я смогу подсказать… Вы понимаете меня… Аккуратно и конфиденциально. Любой каприз за ваши деньги!