Со времени Изяслава княжеские междоусобия делаются столь постоянными, что их невозможно было бы скрыть или сгладить. Но, сколько возможно, и в этом периоде «Записки» щадят князей. Так, например, о Ростиславе Владимировиче не сказано, что он был отравлен, а просто замечена кончина его, при этом прибавлена похвала его добрым качествам. Так точно и Изяслав с братьями щадится и оправдывается постоянно автором и в вероломстве, и в трусости, и в жестокости. Дело освобождения Всеслава{27} представлено и здесь точно так, как у Татищева, у которого одного только г. Соловьев нашел подробное его описание (51). Если оно не списано из Татищева (что, впрочем, нетрудно предположить), то нужно заключить, что у составителя «Записок» были под руками те летописи, которыми пользовался Татищев. Впрочем, здесь характер рассказа опять несколько мягче. Например, ничего не сказано о совете заколоть Всеслава; вместо целого веча киевского представлены «некоторые роптатели»[47]; и описание первого возвращения Изяслава в Киев 1069 года, весьма близкое к летописи, разнится от нее только тем, что раскаяние киевлян усилено, а условия, предложенные ими князю, смягчены; противодействие братьев Изяславу в этом случае представлено ходатайством перед ним за киевлян[48]. О казни освободителей Всеслава ничего не сказано, равно как и о гонении Изяслава на Антония Печерского. Во вторичном изгнании Изяслава «Записки» считают виновным одного Святослава Черниговского, сходно, впрочем, с летописью[49].

Но совсем не с летописным простодушием рассказывается здесь о нападении Всеслава на Новгородскую область[50]. Там на первом плане действуют сами новгородцы, и притом рассказано, что они взяли Всеслава в плен и только ради Христа отпустили его. «Записки» же говорят только, что князь Глеб Тмутораканский собрал войско новгородцев и победил Всеслава. Далее[51] о Князе Глебе сказано, что он ходил с новгородцами на Ямь в Заволочье и в бою убит; летописи же говорят, что он, будучи выгнан новгородцами, бежал в Заволочье и там убит чудью[52].

Описывая княжение Всеволода, «Записки» не говорят о несправедливости, оказанной им Святославичам, которым он не дал областей, а, напротив, в самом начале его княжения перечисляют уделы их, об одних прямо говоря, что он даровал их, о других же просто, что такой-то князь имел такой-то удел[53].

Вообще составитель «Записок» имел особенный взгляд на удельный период. Он признает великого князя законным полновластительным государем, остальных же князей – его подданными, которые от него зависят и обязаны ему повиноваться во всем. Поэтому, описывая ссоры удельных князей, он еще довольно близко к летописи рассказывает дело, но, говоря о восстании удельного князя на великого, всегда винит первого, как нарушителя порядка и ослушника. Любопытным подтверждением этого может служить следующая заметка, которою заключается описание правления Всеволода: «Не малое великому князю Всеволоду беспокойство было от удельных князей, ибо, не удовольствуясъ уделами, им данными, желали всегда больше иметь. Между удельными князьями вражды и беспокойства продолжались; по большей части они слушали советы ласкателей или молодых людей, окружавших их, которые находили способы ссорить удельных князей, брата с братом, и с великим князем. Когда же он их увещевал к любви между братии, тогда негодовали на него и не принимали ни его советов, ни советов старейшин и вельмож мудрых; чрез что повсюду правосудия в народе и обидимым обороны, а злым исправления и наказания не доставляли, и начали судии грабить и продавать правосудие и суд»