Целый час они сидели в кабинете и распинались перед бухгалтером. Наплевав на запрет и предварительную договорённость, к разговору подключился Максим. Но толку не было. Если Юлия Викторовна за всё время их попыток хоть единожды повела накрашенной бровью, то это уже можно было считать победой и смело записывать в свои достижения.

Острое лицо Юрия Петровича стало ещё острее после часа беспрерывной речи. Он покраснел и разнервничался, стал раздражителен и резок. Лицо его покрылось испариной, словно он только что вернулся после пробежки. Глаза его пылали ненавистью, а взгляд говорил, что ещё чуть-чуть – и он сдастся. Не в его привычке сдаваться, но Юлия Викторовна – именно тот случай, когда своё личное поражение можно использовать как предмет для гордости. Мол, я пытался настолько сильно и долго, что многие бы не выдержали и сошли с дистанции намного раньше.

Юрий Петрович тяжело выдохнул и замолчал. В офисе воцарилась тишина. И в это самое время из соседнего кабинета выглянул здоровенный мужик с густой бородой и большим пузом.

Вначале показалось пузо, затем борода, и только потом перед ними оказался широкоплечий мужик с пышной бородой как у капитана северных морей. Здоровяк презрительно осмотрел гостей, перевёл взгляд на Юлию Викторовну и спросил её так, словно в офисе никого не было:

– Это кто?

– Систему приехали продавать, – так же безразлично ответила она.

– Давайте закругляйтесь, у меня тут партия идёт напряжённая, – сказал мужик и пошёл обратно, оставив дверь приоткрытой.

– Директор сказал «закругляйтесь», – развела пухлые руки в стороны Юлия Викторовна. – Значит, пора закругляться.

Пока Юрий Петрович пытался с выгодой использовать последние минуты и назначить новую встречу, Максим заметил в проёме открытой двери шахматы.

– Какого хрена? – тихо сказал он, отметив, что фигуры на доске расположились точно так же, как у деда в лесу.

Не видя себя и не замечая презрительного взгляда Юрия Петровича, Максим медленно двинулся к двери.

– Максим, – окликнул его шеф, – ты куда?

– Отстань! – не оборачиваясь, бросил Макс.

– Ты как со мной разговариваешь? – зло прошипел Юрий Петрович.

Максим подошёл, открыл дверь и уставился на двух мужиков. Директор сидел к нему спиной, оперев бородатую голову на огромные кулаки. Напротив директора сидел второй мужчина, в тонких, едва видимых очках и с острым лицом.

– Вам чего? – спросил второй мужчина ласковым голоском.

Директор обернулся.

– Тебе чего надо?

– Сейчас ваш ход? – спросил Макс, не обращая внимания на вопросы.

– Пацан. Пошёл вон, – пробасил директор и встал.

Краем глаза Макс видел, как в дверном проёме остановился бледный Юрий Петрович. Он что-то махал руками, давал какие-то непонятные знаки и, скорее всего, жестами умолял его покинуть кабинет директора.

– Сейчас ваш ход? – медленно, с расстановкой спросил Макс.

Директор непонимающе посмотрел на второго мужчину в очках, который в ответ пожал плечами.

– Мой, – ответил директор.

Максим осмотрел доску и ещё раз убедился, что фигуры на доске расположены в точности как у старика. По опыту он знал, что на первый взгляд выигрышная партия не такая уж и выигрышная.

– Ни в коем случае не ходите ладьёй. Вы ведь ладьёй хотели пойти?

– Хотел, – ответил изумлённый директор.

– Не делайте этого. Только пешкой. Вот этой. – Макс дотянулся до пешки и сдвинул её на клетку вперёд.

Директор и его остроносый друг вылупили глаза на наглого менеджера.

Несколько минут в офисе стояло гробовое молчание.

Первым вышел из оцепенения остроносый друг директора.

– Ты принимаешь этот ход? – спросил он.

Директор в свою очередь тяжёлым взглядом осмотрел доску, что-то прикинул пальцами и перевёл взгляд на Макса, который гордо стоял, выпучив грудь.