– Тогда, насколько я вас понял, мистер Холмс, – сказал сэр Генри Баскервилль, – эти слова были вырезаны ножницами…

– Маникюрными ножницами, – сказал Холмс. – Видите, это были ножницы с очень короткими лезвиями, так как для того, чтобы вырезать «держитесь подальше», вырезавшему пришлось сделать два надреза.

– Это так. Некто, следовательно, вырезал это послание ножницами с короткими лезвиями, прилепил их какой-то пастой…

– Это клей, – сказал Холмс.

– …клеем на бумагу. Но хотел бы я знать, почему слово «пустошь» написано от руки?

– Потому что он не нашёл его в газете. Остальные слова были очень простыми, их можно найти в каждом номере, а вот слово «пустошь» не такое распространённое.

– Что ж, конечно, это хорошее объяснение. Вы смогли извлечь что-нибудь ещё из этого письма, мистер Холмс?

– Там есть ещё кое-что, поэтому нужно постараться и распутать все нити. Адрес, как вы видите, коряво написан печатными буквами. Однако, такую газету, как «Таймс», редко читает кто попало, она для образованных людей. Таким образом, мы можем предположить, что письмо скомпоновано образованным человеком, который хотел выдать себя за необразованного, и попытка скрыть свой почерк позволяет предположить, что вы знаете этого человека или можете его знать. Опять же, вы видите, что слова не наклеены аккуратно в линию, а одни расположены намного выше других. Слово «жизнь», например, находится совсем не там, где оно должно быть. Это может быть следствием простой небрежности или может указывать на то, что человек был возбуждён или спешил. В целом, я склоняюсь к последнему, так как письмо было очевидно важным, и вряд ли автор такого письма мог допустить небрежность. Если он спешил, то это вызывает интересный вопрос, почему он спешил, ведь если отправить письмо рано утром, то сэр Генри его получит ещё до того, как покинет отель. Может быть, отправитель боялся, что ему помешают – тогда кто мог ему помешать?

– Мы, видимо, вступаем в область догадок и предположений, – сказал д‑р Мортимер.

– Скажите, лучше, в ту область, в которой мы будем взвешивать различные гипотезы, и выбирать из них наиболее вероятные. Это и есть научное использование возможностей воображения, но у нас всегда будет материальный базис, на котором мы будем строить наши гипотезы. Конечно, вы можете называть это догадками и предположениями, но я почти уверен в том, что письмо было написано в гостинице.

– Как вы можете утверждать это, не выходя за грань вероятного?

– Если вы внимательно изучите письмо, то вы увидите, что перо и чернила доставили немало хлопот тому, кто его писал. Перо дважды пустило брызги на одном слове, адрес короткий, но перо трижды пришлось обмакнуть в чернильницу, то есть чернил в чернильнице было недостаточно. Понятно, что дома ручка или чернильница редко бывают в таком состоянии, а если ручка и чернильница одновременно, то это уже совсем уникально. Но вы знаете, какие ручки и чернильницы бывают в гостиницах, редко вы там встретите что-нибудь иное. Да, у меня почти нет никаких сомнений в том, что если мы исследуем содержимое корзин для бумаг в гостинцах в районе вокзала «Чаринг-Кросс», то обнаружим там остатки покалеченной «Таймс», и человек, который послал это необычное письмо, будет практически в наших руках. Ба, что это?

Холмс тщательно изучал лист писчей бумаги, на котором были наклеены слова, удерживая его на расстоянии всего дюйма или двух от своих глаз.

– Итак?

– Ничего, сказал он, бросая лист вниз. – Это чистый лист бумаги половинного формата, на нём нет даже водяных знаков. Я думаю, что из этого странного письма мы выжали всё, что могли; а теперь, сэр Генри, скажите, не случилось ли с вами ещё чего-либо странного в Лондоне?