«Я приеду к тебе! – написал он однажды, – так дальше невозможно!»

«Нет!» – пришел категорический ответ.

И он снова изнурял себя, уставившись в обыкновенные слова, которые появлялись на мониторе. Порой ему казалось, что стиль писем Ренаты слишком резко меняется. Она то становилась по-мужски грубой, то наоборот плакала от приливов нежности и тоски.

«Это ты?» – иногда спрашивал Фил.

«Я», – приходил ответ.

И Фила снова уносило за пределы реальности.

Последнее время Фил почти перестал выходить из дома. Но голод – не тетка, пришлось покупать продукты. С Тамарой он столкнулся у дверей лифта.

– Бог мой! – воскликнула она, – ты на кого стал похож! Весь высох! Что с тобой?

– Меня пошатывает, – признался Фил, – вдруг ему захотелось поделиться с Тамарой. Было много вопросов в этом романе, эта странная связь таила в себе белые пятна, – что-то не то со мной, – признался он, – ничего не могу понять… – говорил Фил, – я как привязанный.

– Ты о той переписке?

– Да.

– Это еще не кончилось?

– В самом разгаре. Понимаешь, она материализуется. Не дает мне расслабиться. Она уже не только в компьютере, она везде. Даже когда мы не на связи, я ее чувствую, осязаю! Везде – в ванной, в спальне, перед телевизором. И всюду мы занимаемся любовью. Удивительно, она меня все время хочет. И я ничего не могу с собой поделать. От нее невозможно оторваться. Я понимаю, она далеко, но действует какая-то сила, притяжение. Слишком уж оно земное это притяжение.

Тамара посмотрела на Фила, словно врач на больного:

– Филечка, – прошептала она, – ты шикарный мужик, ты охренительный любовник! Я-то знаю! Онанизм – это удел неудачников!

– Да, – согласился Фил, – но почему онанизм? Нас же двое!

– Вас не двое! Ты один, Фил! Ты один сидишь у себя дома и дрочишь за компьютером!. Ты что, не понимаешь?

– Она тоже сидит одна у себя дома.

– Да кто это тебе сказал? Кто сказал, что она вообще сидит дома или не пригласила развлечься пьяную компанию, а потом они посмялись над тобой или занялись групповухой, распалившись от твоих подстегиваний.. Кто знает, может, таким образом она пытается возбуждать своего старичка-мужа?! А ты поддался! Филечка, я дважды пыталась познакомиться в Интернете. Первый раз нарвалась на десятилетнего ребенка. А во второй раз вообще это оказался дрессированный шимпанзе, которого научили пользоваться компьютером и стучать по клавиатуре.

Фил растерялся. Что-то сдавило ему виски, пережало дыхание. Его качнуло.

– Что со мной? – спросил Фил.

– Это нервы, – ответила Тамара, – ты вымотан до предела. Разве так можно себя изводить? Хочешь психотерапевта? У меня есть замечательный доктор Вельбович.

– Нет, нет, – ответил Фил, – не надо. Ерунда. Пройдет.

– Завязывай с этой девкой, – сказала Тамара, – умоляю тебя, прекращай эти игры! На кого ты стал похож!

Фил не был в состоянии работать. Он подвел театр, не сдав эскизы, и венгры категорично расторгли договор. Фил исчез для людей, он продолжал виртуальные игры с Ренатой, а Тамара доставала его рассказами о гениальном Вельбовиче. Тамара иногда оставалась с ним на ночь, они спали как брат с сестрой. Она убирала его квартиру, заставляла есть, заваривала ему отвар шиповника и однажды, пока он спал, она вынесла компьютер из квартиры.

Фил заметался. Он принимал ее ухаживания, терпел ее борщи и котлеты, но разбить ему жизнь он не мог ей позволить. Он требовал вернуть компьютер, но Тамара не сдавалась. Он стояла насмерть. И Фил скис, он перестал спать ночами, бродил по квартире и курил. Постоянно что-то сдавливало ему голову, а в глазах начинало двоиться. Фил боялся этих приступов. Тамара тащила его к врачу. Но Фил боялся врача.