– Господи, какая бредятина, вы против моей пустоты, а сами, в конце концов, сами приходите к ней, ведь что есть сон, с вашей точки зрения, ничто иное, как пустота, пускай на какое-то время. Как я понял сон вам тем и приятен, что он на какое-то время, не навсегда, когда проснешься, возможно, забудешь все, что тебе снилось. Какая разница, пустота она и есть пустота, пускай на мгновение, но все же.

– Ладно, черт с вами, может, сменим тему?

– С удовольствием.

Они вновь завели разговор, в этот раз о каких-то кальмарах, об их проблемах и другой чепухе, а в моей голове уже рвалась и металась эта жуткая мысль о пустоте после смерти.

Я лежал и слушал этих людей, невидимок для меня сейчас, и размышлял вместе с ними. Где-то там, сейчас рвет своих приверженцев жизнь, а я тут. Вдруг стало так смешно, не знаю, отчего, но захотелось смеяться просто так, без повода, настроение так и осталось паршивым, но смех разрывал меня изнутри, ему было наплевать на мои душевные переживания.

Проваливаясь в сон, я подумал, о смерти, а что если я умираю?

Смешно, трясешься и ждешь конца света, боишься, что все сбудется, а когда он не настает, ходишь и нервно выкрикиваешь, мол, что за безобразие еще один конец света просрали. Вот и сейчас, проснулся и недоволен от того, что снова жив, а когда засыпал до ужаса боялся что не проснусь.

– Как вы себя чувствуете? – До чего же знакомый голос, но эту женщину я вижу впервые, хотя возможно я ошибаюсь.

– Нормально, вроде. – Отвечаю, а сам смотрю на ее ноги, коротенький халатик еле-еле прикрывает колени.

– Курите? – А ноги у нее ей богу не плохие.

– Да. – Беру сигарету и закуриваю. – Можно задать вопрос?

– Ну, разумеется. – Она мило улыбается, но я все равно замечаю, как все ее тело мгновенно напрягается.

– Кто вы, и почему я здесь? – Боже до чего же хорошо, что на свете есть сигареты, никогда бы не подумал, что буду им так рад.

– Видите ли…

– Покороче, пожалуйста. – Перебил я, вообще-то не хотел, само собой вырвалось.

– Сергей Михайлович, вы здесь находитесь, так сказать на неком обследовании.

– Проверяете, не шизофреник ли я?

– Ну не совсем. – Она вдруг заметила мой не скромный взгляд на ее ноги и немного смутилась.

– Вы не ответили на мой вопрос, до конца. – Интересно, сколько ей лет? На вид не больше двадцати пяти, черт побери, весьма не дурна собой.

– Меня зовут Светлана Георгиевна Арно.

– Значит Светлана Георгиевна.

– Давайте все же перейдем к делу.

– Давайте. – Я осторожно выудил из пачки очередную сигарету и закурил.

– Сергей Михайлович, вы поступили к нам в весьма плохом состоянии.

– Я что был пьян?

– И это тоже, вы хотели повешаться.

– Я? – У меня, аж сигарета изо рта выпала. – Значит, все-таки решился.

– Я вижу, мысли о суициде посещали вас уже давно и неоднократно?

– Ну не то чтобы, но было, спорить не буду.

– Можно поинтересоваться, от чего у вас такое маниакальное стремление к смерти?

– Ну, во-первых, никакого стремления у меня нет, так, иногда, по пьяному делу ум за разум заходит и все, а во-вторых, дальше рассуждений, ну до самого суицида, так сказать непосредственно, дело не доходило.

Интересно, отчего в медицину идут красивые девушки, смотришь на них, и не верится что вот такое хрупкое существо, без раздумий может вскрыть тебе черепную коробку, когда ты в морге лежишь, достать мозг и, покрутив его в своих миниатюрных ручках, засунуть обратно.

– Хорошо, я вижу, что вы немного утомлены нашей беседой, возвращайтесь к себе в палату. – Она встала со стула и, небрежно отдернув край халатика, подошла к окну. Беседа была окончена.

Двенадцать дней восемь часов, и крыша тут начинает съезжать на самом деле. Когда общаешься с душевно больными, сам начинаешь считать себя таким же. Но не это главное. Например, люди, которые то появляются, то исчезают из ниоткуда в никуда, голоса говорящие сами с собой, да и много еще чего другого, во что в нормальном состоянии просто не поверишь. Я рассказал одному из больных, что слышал, как два типа трепались между собой, когда я лежал почти без сознания, про то, что там был и третий который молчал и смотрел по сторонам.