Но постепенно братики становились старше. До целых четырёх лет их рожицы и ручки-ножки всегда светились чистотой.

Наступил день, когда взволнованные родители в первый раз оставили своих одинаковых близнецов в детском саду.

Моросил мелкий дождик и родители подбадривали себя народной приметой: «Если в начале какого-нибудь дела идёт дождик, то это – к добру! Всё будет у деток хорошо!».

Оставили в саду одинаковых, сияющих как два новеньких пятака, малышей, а когда пришли за ними – родителям «выдали» двух разных: одного – чистого, а другого – перемазанного с ног до головы уличной грязью!

С первого же дня в детском саду даже запоминать имена братьев не захотели, а стали называть того, кто грязь любил – Чумазик, а другого, кто ходил чистым-пречистым – Чистик.

Оба брата с этими кличками, похожими на собачьи, так до конца детского сада и прожили, всегда отзываясь на них взамен собственных имён.

Они были маленькими и обиды не чувствовали, а только радовались, что теперь их никто не путает.

Родители тоже перестали их путать, даже когда мыли.

Каждого пришлось мыть отдельно: сначала и быстренько Чистика, а потом – соскребать-оттирать-мыть-полоскать Чумазика аж в трёх вОдах!

Даже дома всё стало по-другому:

Чистик побегает-побегает за машинкой по полу на четвереньках, а потОм без всяких напоминаний бежит ручки мыть мылом, пеной ласкает их со всех сторон, и затем хорошенько смывает пену, уносящую грязь и всякую заразу, и ручки у него чистые-чистые – что ни возьмёт – не испачкает,

а Чумазик – как будто не братик родной!

Играет он на полу вместе с Чистиком, а потОм только с пятого напоминания – уже и не напоминания, а крика! – бежит в ванную, становится там на табуреточку и, пустив мощную струю воды, пальцем пытается кран заткнуть: сам мокрый, стены, пол и потолок – тоже! Ух как интересно!!!

Ну, а если ему скорее хочется к столу – сунет коротко два пальца под воду, чуть прикоснётся к мылу (чтобы мокрое было – для отчёта), мгновенно скользнёт ручками по своему полотенцу, оставив грязные полосы, – и бегом за стол, где без него раскладывают по вазочкам мороженое, или по тарелочкам – торт.

Да какое это мытьё, когда вся зараза и грязь на ручках осталась!

Не раз, срывая голос, ему втолковывали, что так нельзя, но Чумазик думал по-другому:

– Я мылом вымыл! Посмотрите – оно мокрое!

Не понимал смысл мытья рук, хоть тресни!

А все почему-то думают, что близнецы – до старости одинаковы! Вовсе нет!

Но как только остался Чумазик в детском саду без родительского надзора – два первых дня была сплошная радость: Никто к нему с мытьём ручек не приставал: только воспитательницы следили, чтобы воду никто пальцем или ладошкой не затыкал.

Так что вся зараза и грязь, которой полно в туалете, на ручках дверей, на полу – были его!

А на третий день – Чумазик заболел: заразы нахватался!

Лежал он в своей кровати, скучал, вслушиваясь в голос Чистика, который с упоением гонял мяч по двору с другими детьми.

Чистика – чтобы от братика он не заразился – родители сразу же взяли в свою комнату, но в садике сказали, как отрезали:

– Выздоровеет Чумазик – тогда и пусть приходят вдвоём!

Вот так и стал жить Чумазик из-за грязных рук: выздоровеет – заболеет, выздоровеет – заболеет…

И Чистик надышится дома одного воздуха с Чумазиком – и тоже стал болеть всё чаще и чаще.

Всё это продолжалось и в первом классе.

В доме пахло лекарствами и царило глубокое уныние.

Родители сбились с ног, привозя к Чумазику одного за другим детских врачей, но от каждого из них проку было мало: беглый осмотр – рецепты на капли-таблетки и – до свидания!