– Люся тоже говорит, что Батя в дальний лес за грибами собирался. Получается, он туда ушел и исчез.

– Может, заблудился? – предположил Михалыч и сам едва не рассмеялся над своими словами.

– Батя и в тайге не заблудится, а уж в наших-то лесах… – хмуро ответил Олег. – А вот если с ним, не дай бог, какой-нибудь сердечный приступ случился.

– С чего бы? Он вроде на сердце никогда не жаловался.

– Это верно, здоровья у Бати еще на пятерых хватит, но все же семьдесят лет… и на кой черт ему понадобились эти грибы?

– Ты сейчас голову не ломай, а лучше ляг, поспи, – отеческим тоном посоветовал Михалыч. – А утром отправляйся в Семчево и подай в милицию заявление о пропаже человека. Может, менты чем-нибудь и помогут. Это их работа – людей искать.

– Спасибо за совет, – Олег поднялся со ступенек. – Спокойной ночи.

– Хочешь, у меня переночуй, – предложил сторож. – А то у тебя дом не топленый.

– Ерунда, у меня спальник есть.

– Ну, как знаешь, – Михалыч аккуратно загасил окурок о подошву башмака и бесшумно растаял в антрацитовой темноте безлунной октябрьской ночи.

Вернувшись в дом, Олег еще раз обошел скромно обставленные самосборной «икеевской» мебелью комнаты. Две побольше – внизу, и две поменьше – наверху. Ничто не говорило о том, что отец запил. Не было ни разбросанных вещей, ни грязной посуды, холодильник был забит едой, и только большая хрустальная пепельница ощетинилась десятком длинных темно-коричневых окурков. Шесть дней назад отец просто оделся, взял корзину и ушел в лес. Ушел и с тех пор сюда не возвращался.

– Эх, Батя, Батя, – сокрушенно пробормотал Олег, залезая в спальный мешок.

Младший сын полковника Тимофея Батырева – Дима с детства отличался отменным здоровьем и решительным, волевым характером. Кочуя вместе с родителями по гарнизонам, не по годам развитый мальчик на каждом новом месте быстро завоевывал у сверстников не только авторитет, но и уважительное прозвище Батя, которое так и прилипло к нему на всю жизнь. «А этот сможет стать генералом», – радовался, глядя на мужающего младшего сына, стареющий полковник. Учился Дима хорошо, хотя круглым отличником никогда не был, много времени проводил в спортзале, занимаясь гимнастикой и баскетболом, и с удивительной легкостью организовывал любые общественные мероприятия, от сбора металлолома до праздничных концертов. Поэтому не удивительно, что не только отец, но и остальные обитатели военного городка прочили юноше блестящую армейскую карьеру. Одна только мать, глядя на уходящего в школу младшего сына, думала с тоской и тревогой: «Неужели и ты всю свою жизнь будешь болтаться по казенным квартирам бесконечных гарнизонов? А если будет еще одна война?». Отец же, лелея собственные честолюбивые планы, решил отправить Диму, в отличие от его старших братьев, не просто в ближайшее общевойсковое училище, а в элитное Рязанское училище ВДВ. В семнадцать лет Дима Батырев, держа в руках коричневый фанерный чемоданчик, попрощался с родителями на перроне крохотного райцентра в Центральном Черноземье и отправился в свое первое самостоятельное путешествие. Путь в Рязань лежал через Москву. Выйдя из поезда на Павелецком вокзале, молодой человек, впервые оказавшийся в большом городе, был буквально раздавлен мощью и размахом столицы. Он долго стоял посреди шумной привокзальной площади, восхищенно глядя на монументальные сталинские дома, магазины с зеркальными витринами, прикрытыми полосатыми полотняными тентами, и бесконечный поток машин, стремительно мчащийся по Садовому кольцу. Особенно его поразило количество беспечных и, на первый взгляд, абсолютно праздных молодых людей, одетых вместо военной формы в обычную цивильную одежду. Кочевая гарнизонная служба, с ранних лет известная ему до самой неприглядной изнанки, никогда не привлекала Диму Батырева. Но только теперь, оказавшись в свободном одиночестве посреди огромной площади незнакомого, но такого заманчивого города, он окончательно понял, что никакая сила не заставит его добровольно обуть сапоги и отправиться на пропахшие потом и порохом Рязанские полигоны. Решение, о том, как жить дальше, пришло совершенно неожиданно. Вместо того чтобы спуститься в метро и проехать три остановки до Казанского вокзала, Дима решительно направился к дежурившему на перекрестке сотруднику ОРУДа: