И как от этого тепло!.. И сердцу мягко, будто лебедь крылом обнимает. Спасибо, милая, ты у меня лучшая!

А уж третья моя красавица невиданна! Жарким цветом оперенье светится, корона огнём блистает, глаза – алмазами! Это моя Жар-птица, строптивая, крылатая…

Именно она не дает мне ночами спать, усаживает за стол, подталкивает белый лист и тонко отточенный карандаш. Она рифмой меня мучает, мыслью пронзает, откровениями покоя лишает. Вот из-за этой крылатой я чаще всего и плачу. Потому что пронзает она меня в самое сердце…

И я пишу. Переписываю, зачеркиваю. Или без помарок, с первого раза и до конца, летяще и стремительно. А как Жар-птица оперенье расправит, так у меня дыханье перехватывает от великолепия такого! И цвета-пёрышки подобраны верно, и размер гармоничен. Красота, богатство…

А крылатая только хитро щурится да и насвистывает: «Ты не мне удивляешься… ты сейчас себе дивишься. Потому как я – это ведь ты…»

Спасибо, красота ты моя сердечная, ты лучшая для меня!..

Будьте со мной, птицы мои верные!

Не покиньте, не оставьте…

Мне тепло с вами в любую непогоду.

Я любую бурю с вами выдюжу.

Смотрю на вас, будто никогда не видела раньше. Как на соседей смотрю, с которыми прожила рядом десять лет, а отчества их так и не удосужилась узнать.

Я на вас, руки, совсем внимания не обращаю.

Есть и есть.

Как у всех.

А сегодня решила вглядеться.

Некрасивые. Неухоженные. Уже стареющие мои руки…

Что вы помните, а?

Самые крепкие руки на свете – руки папы.

Им всё было под силу – даже тяжёлущие чемоданы, на которые и смотреть страшно. Папины руки перемещали любые грузы в нужное место с лёгкостью.

Самые нежные и всё умеющие – руки мамы. Могущие приласкать, успокоить, усмирить слёзы, сшить, связать, нарисовать, сказочно оформить.

Дотрагивалась пальчиками до венок и понимала, что руки моих родителей… какие-то волшебные.

А мои, мои руки…

Они помнят клавиши. И струны помнят, хоть и с трудом. А ещё они помнят, как когда-то танцевали-дирижировали. Ах!

Когда-то мои руки несмело касались и ласкали, крепко обнимали и останавливали жестом ладони. Они прикасались к тяжёлым портьерам театрального занавеса и к гладким поручням метро. К монолитным ограждениям кованых ворот и шершавым огородным заборчикам. Будоражили макушки сочных сытых луговых трав и согревали дрожащие стволы берез.

Что вы умеете, руки?

Дёргать корни полыни, вспарывая пальцами рыхлые гряды. Бесконечно доставать, а потом убирать костюмы для нескончаемых праздников в детском доме. Вдохновенно щёлкать по клавиатуре ноутбука, рождая новые тексты. Теребить многострадальный карандаш над нетронутым листом толстой тетрадки, отыскивая во вселенной нужные мне рифмы и мысли.

Что помните?

Тепло, исходящее от питерских титанов. Остывающую безжизненность маленького моего умершего зверька. Жжение ладоней от громких и искренних аплодисментов. Поцелуи розовых шипов в подаренных мне букетах.

Руки мои, будьте сильными!

И спасибо вам за все умения и опыт.

Старинный таинственный замок.

Уставший фундамент, поросший мхом, цепко держится за почву, не дает зданию сползти по склону.

Величественную постройку любит ветер, играющий со стареньким флюгером. Любит прибрежная волна, целующая резные сапоги – ступени.

В чертогах замка, мой друг, много комнат…

Широкие парадные приглашают в роскошные залы с жаркими каминами.

Узенькие винтовые лестницы-серпантины ведут в уютные библиотеки, где на полках сотни книг – от старинных, редких до современных и известных.

Есть в замке уютные кухонные уголки, потайные местечки с персидскими коврами на полу, просторные мансарды с распахнутыми настежь окнами…