Итак, за мной кто-то следит. Чего ради? Уж тут явно обошлось без Толямы Новосельцева. А зачем мне знать, где живет этот Саша и его строгая мамаша? Весь вечер я пытался в этом разобраться, но так и не разобрался. И лишь через день в голову пришла престранная мыслишка: а что если те, кто отслеживали меня и наблюдали за мной и Сашей вообразили, что я непременно захочу снова увидеть этого мальчугана. Откровенно говоря, я должен был признаться сам себе: не то, чтобы я так хотел увидеть Сашу, сколько насолить его мамаше и купить ее сыну велосипед. Я так и сделал. Велосипед же доставил по указанному в эсемеске адресу и оставил привязанному к рулю записку с одной фразой «Саше, с наилучшими пожеланиями. Леонтий Дмитриевич».


Жора Свиридов, с которым мы вместе работали, предложил приобрести по дешевке французскую малолитражку «клио». Мы только что её починили, подкрасили, отроду ей было около двух лет – хозяин уезжал, видимо, был при деньгах и запрашивал совсем немного.

– Ты ж один живешь, машинка маленькая, фирменная, болячек нету – ты же сам проверял всю механику. Если не хватает бабок, могу ссудить. По такой цене вряд ли хорошую тачку достанешь.

Особого желания иметь свой автомобиль у меня не было, но, поразмыслив и придя к выводу, что с этой «КЛИО» будет веселей, я решил обзавестись своим транспортом. Деньги, конечно, пришлось одалживать, но не у Свиридова. Мне пришло на ум занять десять тысяч у Разиных Подумал: если Николай Степанович откажет, неважно под каким предлогом, значит он законченный жлоб и весь его архив тоже жлобский. Но он не отказал, даже больше того не спросил, когда я эти деньги отдам. Выходит, он действительно ко мне относиться с симпатией и помнит мою мать.

Все свободное от работы время я стал разъезжать на своей малютке – все в ней было отрегулировано без сучка и задоринки. По-хорошему Жорку Свиридова надо было благодарить.

Я почти забыл о том случае с подаренным Саше велосипедом, фамилию его точно забыл, но тот помнил меня и как-то раз, проезжая по Молодогвардейской, я услышал, как кто-то окликает меня по имени отчеству. Остановился.

Саша стоял на тротуаре с каким-то мальцом и махал мне рукой. Я вылез из машины и подошел к нему.

– Как дела, Сашок? Мама сердилась за велик?

– Не, не очень. Сказала лишь, что вы хоть и молодой, но нахрапистый.

Саша рассмеялся, я тоже.

– Катаешься?

– Сейчас нет. Продырявилась резина на заднем колесе и руль погнулся.

Приятель Саши сердито заметил:

– Да тут не только колесо и руль – скоро весь велик покурочают. Сашка всем дает кататься.

– Ты бы не давал?

На мой вопрос Сашин друг решил не отвечать.

– Послушай, Александр. Сделаем так. Ты мне сейчас отдашь свой велосипед, а завтра к вечеру примерно в то же время я тебе его доставлю в целости и сохранности.

Когда на следующий день я привез починенный велик, мать Саши с усмешкой сказала:

– А вы, Леонтий Дмитриевич, последовательны в своих делах. Скажите, сколько вам лет?

– Двадцать семь.

– Да? Я думала еще меньше. Ладно, спасибо за подарок.

Я уже направился к двери, попрощался с Сашей, обернулся.

– А как вас зовут?

– Анастасия Юрьевна. Можно просто Настя. Я назвала вас по отчеству, потому что вы так представились. Всего доброго, Леонтий.

Я не думал, что мы с Сашей и его матерью ещё раз встретимся. Но вышло по-другому. Это было в воскресенье, накануне первого мая. По Куйбышевской валила большая толпа школьников, видимо, они шли на экскурсию со своей учительницей. Среди них был Саша, мы почти одновременно заметили друг друга. Я спросил, как у него дела. Он сказал, что у него все в лучшем виде, потом спросил, люблю ли я футбол. Я сказал, что не очень.