Она так широко и искренне улыбалась, что я мигом позабыл все свои тревоги.

– Привет, Эли, теперь не боюсь. – Я покраснел, как солнце за защитными экранами. – Я хотел сказать, что и не собирался бояться, то есть вовсе нет такого, с чего ты взяла?

Ну всё, я начинал запинаться и теряться на ровном месте. И, чтобы взять перевес на свою сторону, перебил её:

– Что ты сама делаешь в техническом отсеке?

– Да вот, отправляли беспилотники на Мимас, работы на несколько часов, вы с ними вернётесь одновременно, кстати. Вам не сказали, что их возврат в грузовой отсек вы тоже будете мониторить? – Эльза удивлённо открыла свои большие зелёные глаза.

– Как-то не удосужились ещё.

Час от часу не легче, подумал я. Сколько и чего ещё собираются взвалить на наши плечи?

– Ладно, я побегу. Опаздываю, – расставаться совсем не хотелось. Что ждало впереди, известно только богу.

– Беги, – опять расцвела в улыбке Эльза. – Ник, надеюсь, вечером ты пригласишь меня на танец, когда мы соберёмся отмечать продолжение полёта?

– Конечно! – Выкрикнул я, уже на полной скорости удаляясь.

Выкуси, Джо Брит. Вот так вот.

***

Сцепленные друг с другом тросом мы удалялись в сторону, противоположную от корабля на скорости 50 км/час, которая постоянно увеличивалась. Брит не отвечал по радиосвязи, надеюсь, что был просто без сознания. Что-то сбило нас, оторвав от звездолёта.

Самое печальное, что блок внешней рации был разбит и мы могли поговорить только друг с другом, окажись только он жив, чёрт его дери. Одна надежда была на то, что нас всё-таки отслеживают и пришлют за нами помощь. В чём я очень сомневался. Следуя протоколу, экипаж не должен был растрачивать средств к существованию. Никаких. Лететь до ближайшей звезды останкам человечества было ещё не мало, важны были любые ресурсы. Кроме людских. Вывод напрашивался сам собой.

Как так получилось? Мозг кипит и пытается отключиться. Запасы топлива в скафандре оставались только у Джо. Он уже висел балластом, болтаясь на хвосте с инструментами, когда я координировал заход беспилотников в грузовые шлюзы – пара минут и всё. А теперь мы несёмся в открытый космос, и он не отвечает. Ещё немного и даже его топлива не хватит, чтобы добрался хоть кто-то один из нас.

Если я доберусь до корабля живым, точно сломаю главному инженеру челюсть. Почему заранее не сказать, что на наши плечи легло чуть больше ответственности, чем починка систем терморегулирования? Поздно ныть. Нужно что-то делать.

А что?

– Фоооул…

В ухе прохрипел ненавистный голос, но я так был рад ему в этот момент.

– Джо, твою Венеру, ты живой?! – казалось, слёзы навернулись на глаза.

– Давай быстрее врубай двигатели и гони нас назад! Скоро мы достигнем точки невозврата, согласно данным ручного компьютера, у нас меньше одной минуты. – Меня всего трясло от напряжения.

– Не получится, – прошептал Брит, – Ник, мой топливный бак пробит…

***

Прошёл час. Помощи никакой не было и в помине. Мы почти уже смирились со своей судьбой и тихонько болтали. Казалось, что за всю жизнь не говорил так долго с этим человеком. Да. Судьба – интересная штука. В кислородных баках запаса оставалось ещё на десять часов.

– Фоул, и как мы докатились до такого? – Никогда не слышал его голос таким грустным. Всё бывает однажды.

– В смысле, Джо? До падения в открытый космос?

– Нет, Ник, я про человечество, – хрипло отозвался мой «враг». – Жили себе, не тужили. Побороли голод, болезни, объединили планету в одно государство, начали осваивать Марс. А потом – хрясь! И озоновый слой у планеты стал улетучиваться со скоростью, не подвластной решениям науки. Учёные облажались. Откровенно так. С детской непосредственность. И что мы сделали? – Он замолк на целую минуту.