Мать сына, погибшего от рук убийцы, решила отомстить. Наняла киллеров, подвезла их на своей «Волге» с тонированными стеклами к дому, где жил убийца, уже вышедший на свободу. Было морозное декабрьское утро, они долго ждали, окна машины заиндевели, и когда из подъезда вышел бородатый мужчина с овчаркой на поводке, мать сказала: «Кажется, он». Киллеры «срисовали» жертву и 19 января 1996 года застрелили у порога собственной квартиры. Как оказалось, совсем другого человека. Оба, и убийца, и безвинный сосед, носили бороду, дубленки, и оба выводили по утрам выгуливать своих собак – овчарок.

В подобных случаях обычно говорят: «ряд случайных совпадений». Сбрил бы бороду, вышел бы на пять минут позже… Эти «бы» можно продолжать до бесконечности, до абсурда. Если бы убил свою собаку, развелся с женой и переехал к любовнице, уехал на заработки на Север или эмигрировал за границу… в конце концов говорить бы пришлось совсем о другом человеке. Но случилось так как случилось. Не иначе. Во всем нагромождении случайностей в сущности важен лишь один единственный момент, который и определил роковое событие. Имеется в виду мгновение, когда заказчица смотрела в покрытое изморозью стекло. Полградуса правее, полградуса левее – и она бы разглядела лицо вышедшего человека и тут же цепь нелепых совпадений разорвалась! Но произошло так, как произошло – заказчица ошиблась и умер совершенно посторонний человек.

Тридцатидвухлетний инженер автомобильного завода вернулся от своей девушки часам к одиннадцати вечера. Жил в двухкомнатной квартире с отцом-инвалидом, за которым терпеливо и добросовестно ухаживал. В тот вечер сказал, что они с подругой, наконец, решили узаконить отношения. Они проговорили до половины двенадцатого, затем отец лег спать, а сын решил сходить за бутылкой пива в ночной киоск, что располагался неподалеку от дома. Вышел в 23.35, с собой взял десять рублей. В 23.20 некто Черемисов покинул кафе «Гвоздика», где пробыл около двух часов с неустановленными лицами, и вышел «на охоту». К киоску он подошел в 23.40, как раз в тот момент, когда инженер расплатился за пиво и направился к дому через небольшой палисадник. Черемисов догнал несчастного и «нанес потерпевшему тяжкие телесные повреждения, от которых тот скончался на месте».

Хронологию совершения преступления следователь установила по минутам, благо отец запомнил время, когда вышел сын, запомнила стеснительного и чистенько одетого покупателя продавец. Засекла время – 23.45 – и бдительная бабулька, вызвавшая дежурный наряд милиции, когда услышала у себя под окном шум драки и увидела, как подросток топтал несчастного кованными армейскими ботинками.

Две минуты, сто двадцать секунд, решили судьбу мирного, безобидного, порядочного человека. Выйди из дома на две минуты раньше, он бы успел уйти от киоска незамеченным убийцей. Выйди двумя минутами позже, он бы не застал Черемисова, который шел мимо и направлялся, по его собственному признанию, к минимаркетам у станции метро «Автозаводская», где выпивох в этот час всегда много, да и рядом простирался на два километра старый парк, в котором нашли смерть трое из пяти его жертв.

Сто двадцать секунд плюс, сто двадцать секунд минус – и хороший человек остался бы жить. Во многих других драматических происшествиях минуты и секунды играли подчас решающую роль в определении человеческой судьбы.

Те же несколько минут определили судьбу героя другого криминального очерка – Александра Кротова. Он подъехал к жене, которая торговала цветами на станции метро «Пролетарская». К метро вышел и некто Павлов, у которого там же была назначена встреча с ювелирами, которым он обещал продать семьсот граммов золота. Золота у него не было, а был самодельный пистолет, из которого он хотел застрелить покупателей и завладеть деньгами. Попросил Кротова подвезти в «одно место», усадил в его машину покупателей, подъехали в укромное местечко и первым, кого уложил выстрелом в голову, так это водителя! (Если интересно, могу добавить, что второго выстрела не последовало – патрон перекосило в самодельном стволе и пришедшие в себя от шока покупатели сумели задержать убийцу). Опоздал бы убитый на пять минут, или подъехал на пять минут раньше, и живой и здоровый повез жену домой.