– Здесь душно, – вдруг заявил он, вымученно зевая.

– Я не чувствую, – пожала плечами Марина.

– Он Ветерр, – буркнул Маркиз, отряхнулся, выгнул дугой спину и выпрыгнул из окна.

– Ах ну да, как я забыл, – фыркнул Кэрсо-Лас.

– Серьезно, это может стать проблемой?

Он наклонился и легко коснулся губами ее щеки. Против собственных ожиданий, Марина с готовностью ответила на поцелуй, привычным движением обвив руками его шею.

– Как бы не держала нас физическая оболочка, мы все равно бессмертные, – шепнул он ей в самое ухо.

– Сандэниэль приглашает к столу, – дверца внезапно распахнулась и Кайлин испуганно замерла на месте.

– Идем, уже идем, – засмеялась Марина, неохотно высвобождаясь из неохотно отпускающих ее объятий.

Несмотря на походные условия, обед состоял из четырех переменных блюд, вот только вино и сигары теперь полагались лишь Сандэниэлю и его ближайшему окружению.

Прежде чем разбрестись по шатрам отдыхать, калатари наполнили запасы воды из горного ручья.

– Долго будем стоять? – скучающим тоном осведомилась Гаитоэранта у изрядно подвыпившего Тинтониэля.

Тот неопределенно пожал плечами.

– Ворота открываются внезапно, – хохотнула подошедшая к ним Марина, – этот сим-сим, поди, открывается строго в определенный день и час.

– Ага, с последним лучом солнца или при лунном свете, – поддержала ее Гаитоэранта.

– Что вы, – обиделся Сандэниеэль, – откроется, когда я прикажу, не раньше, ни позже, – он достал висевший на шее круглый медальон с рваной дыркой посредине, – к любому замку есть ключ…

– А… – понимающе протянули девушки, заговорщицки подмигивая друг другу.

Стенка шатра угрожающе вздрогнула, похоже, Кэрсо-Лас свалился на незатейливо устроенную лежанку чуть ли не с разбега.

– Надеюсь, мы не будем ждать пока он выдрыхнется? – на всякий случай уточнила Гаитоэранта.

– В каньон лучше входить вечером, тогда к рассвету мы доберемся до первой развилки, – пояснил калатари.

– Это так важно? – удивилась Марина

– Днем двигаться небезопасно, ведьмаки не дремлют, их магия очень сильна, но лишь днем, ночью в этих горах магия бесполезна, любая магия. Такое здесь уж место.

– Как все сложно, – вздохнула Гаитоэранта, – пойду тогда вздремну, раз всю ночь идти придется.

– Тебе, думаю, придется ехать, – усмехнулась Марина, но последовала следом за подругой.

К вечеру духота не исчезла, зато к ней присоединился холод. Запах застарелой сырости стелился по земле клочьями тумана, наверное, именно из-за него Марина и проснулась. В лагере полным ходом шли погрузочные работы, не разобранными остались только два шатра – ее и шатер Сандэниэля, в котором уснул Кэрсо-Лас. Зябко поежившись, она отправилась будить его.

Кэрсо-Лас лежал поперек широкого матраса, заменявшего кровать, широко раскинув руки и, казалось, почти не дышал.

– Что с тобой?! – она с силой дернула его за плечо, почувствовала легкий холодок, исходящий от его тела, – Проснись!

Этот сон определенно не был нормальным.

– Проснись, пожалуйста, проснись, – паниковать нельзя, ничего страшного не происходит. Она коснулась его лба, ладонь обожгло холодом, – Ты должен вернуться, я прошу тебя, где бы ты ни был, вернись, – почти что умоляюще заговорила Марина.

– Вы все не успокоитесь? – входная портьера приподнялась, и лучезарно улыбаясь, вошла Гаитоэранта, – Ё-моё, опять не лады, – театрально всплеснув руками, она присела рядом, – Что происходит?

– Я не уверена, но думаю, наш ветер забыл обратиться полностью и где-то бродит позабыв о бренном теле, – попыталась пошутить Марина. Не получилось, голос предательски сорвался.

Гаитоэранта сделала в воздухе несколько пасов, сложив большие и указательные пальцы.