3. Хвала Всевышнему! Была зима, на мне были толстые зимние сапоги. Получи я удар джипом в голую пятку, упади я на кучу кирпичей, а не в рыхлый сугроб… Понятно, что сценарий мог бы быть экстремально драматичным. Я бы мог, к примеру, переходить дорогу задом наперед, и тогда удар пришёлся бы в черепушку. Или я мог бы отлететь под другой, мчащийся из точки Б в точку А, автомобиль. А если бы вместо сугроба там бы торчали вилы? Или если бы вместо тротуара там была бы пропасть?
Я всё больше убеждался, что мне просто колоссально повезло!
4. Я вот лежу себе, дышу, размышляю… Значит, как говорил Декарт, дела мои не так уж плохи. Ведь правда, совсем немногие, пережившие наезд джипом, могут похвастаться таким состоянием.
5. Мне сказочно повезло – ведь будь я Ахиллесом…
Так, преисполнившись радости, я кое-как стащил сапог, и убедился, что пятка моя на месте. Немного опухшая, но обычной конфигурации, без смещений. Наступать на ногу было больно, но я доковылял до трамвайной остановки. Не сидеть же мне в сугробе, пока пятка заживёт.
И знаете что? Может быть, именно этот джип подтолкнул меня к правильному решению.
Посещения ОВИРА стали привычными.
Привычно я ловил в воздухе свои неправильные документы.
– Здесь не хватает печати, а здесь подпись неразборчива. Придёте через месяц.
На каком-то этапе от меня потребовали справку из ЖЭКа о том, что я уже не прописан и съехал с квартиры. Я таки съехал с квартиры и жил у родителей – благо, было где жить, а мытарства со справками и подписями в ОВИРе продолжались ещё месяцы после того, как я формально и официально превратился в БОМЖа.
Одновременно со справкой из ЖЭКа потребовалась справка об увольнении с места работы. Прежде, чем отпустить своих строптивых сыновей, Родина заботливо избавляла их от материального бремени, коим являются право на труд и право на жильё.
Догадываюсь, что люди, обремененные семьей и без возможности «кантоваться» у родственников, просто искали средства «подмазать» колеса государственной машины.
Я почти не скучаю по своей Родине – СССР.
Год спустя, Москва.
Израильский консул какой-то неестественно розовый и чистый. После служащих ОВИРа он кажется мне неприлично, непривычно вежливым. Говорит он со смешным акцентом.
– А почему ви едете в ИсраЭль без семьи?
– Э… ну… я хочу посмотреть сначала… что к чему…
У консула поднялись брови:
– Поехать в ИсраЭль – это же не поехать на Луну!
Ты прав и не прав, розовый консул, это как поехать на Марс.
Глава 3, в которой рассказывается о моих первых днях на Земле Обетованной
В аэропорту «Бен Гурион» мне стало жарко в свитере. Новых Репатриантов собрали в отдельном зале, где какой-то раздражённый мужик в костюме демонстрировал нам, как нужно пользоваться бумагой для рук. Отточенным жестом он отрывал кусок бумаги из белого жестяного кожуха на стене. Он тщательно вытирал руки и бросал бумажный комок в урну.
– Видите?!
– А как быть с туалетной бумагой? Демонстрация будет? – пробормотал негромко некий зритель.
После серии всяких собеседований, я получил конверт с чеком на 1000 шекелей, и меня отправили (в компании с прочими пассажирами) на маршрутку.
На улице был декабрь месяц, издевательски палило солнце в бездонном синем небе (прошу прощения за банальность), вокруг было много загорелых людей и… пальмы. Настоящие пальмы!
А уже через неделю… я бреду мимо ставших привычными пальм, и в руке моей ведро цемента, а в другой – мастерок, а на мне грязная рабочая одежда, а в голове сумбур. Возможно, сумбур был там всегда. Я приехал в Израиль с одной спортивной сумкой и с солидной суммой денег – 500 баксов. Родственников в Израиле у меня не было. Потом (через несколько лет) оказалось, что родственники в Израиле у меня были, но я их не знал. Не знаю я их и сейчас.