Лорд подошел сзади и обнял за плечи. Девушка чуть вздрогнула, но прикосновение не было ей неприятно. Было даже совсем неплохо чувствовать тяжесть его рук.

«Что же это я?!»

Но дан Глисса отвлек от едва не начавшихся рассуждений о нравственности.

– Ты смогла бы полюбить меня? – спросил он.

Милия замерла на мгновение и попыталась освободиться от рук лорда, но он лишь сильнее сжал ее плечи.

– Ну же, отвечай.

– Н-не знаю, мой лорд. Я не думала об этом.

– Не увиливай.

– Я всего лишь пленница, – пробормотала девушка, находясь в полном смятении.

Она была абсолютно не готова к тому, что придется говорить с лордом на эту тему.

– Я дал тебе все, что может желать молодая привлекательная женщина! – в голосе дан Глиссы послышалось легкое раздражение.

– Да, – согласилась Милия. – Все, кроме свободы.

Она повернулась лицом к лорду. Его губы растянулись в ироничной ухмылке, что делало дан Глиссу отталкивающе неприятным. Некоторое время лорд и Милия смотрели друг на друга, и девушка гадала, что за мысли роятся сейчас в его голове.

– Хорошо, – неожиданно спокойным голосом произнес лорд-протектор, – если бы я дал тебе свободу, что бы ты стала делать с нею?

«Я сбежала бы отсюда и отправилась в Сойл, к Анжею, верхом, пешком, как угодно!» – кричали ее глаза, но дан Глисса не умел читать в глазах и молчание девушки принял за замешательство.

– Вот видишь, – проговорил он, – ты не знаешь. Что за глупости наполняют порой женские головы?! Свобода! Да женщина по своей природе не может быть свободна. Она всю свою жизнь от кого-нибудь зависит. Стоит мне дать тебе свободу, как ты тут же вручишь ее кому-нибудь другому. Нет уж, ты – моя, – он чуть склонился и обжигая ухо девушки дыханием, прошептал: – И всегда помни об этом.

– Да, мой лорд, – проговорил девушка, чувствуя, как пусто стало внутри.

– Нет, назови меня по имени.

– Альд…

– У меня есть еще одно.

– Не понимаю, какая в этом разница, – сказала Милия.

– Разница все же есть, – проговорил он.

Одна из его рук оказалась на талии девушки, а другая, та, которой он поглаживал щеку Милии, спустилась на плечо и перебирала волосы, как бы невзначай касаясь кожи.

– Разница есть, – повторил дан Глисса. – Как бы тебе понравилось, если бы я называл тебя Стейл?

Девушка пожала плечами. Она в самом деле не знала, что имел в виду лорд-протектор.

– Скоро, – прошептал он. – В День Первовестника.

Губы дан Глиссы едва ощутимо коснулись губ Милии. Потом лорд улыбнулся и ушел, оставив девушку в одиночку разбираться в собственных чувствах и смысле своих последних слов. В голове, как назло, не было ни одной веской причины, чтобы оправдать взрыв физического влечения к лорду, кроме банальной «на безрыбье и рак рыба», только вот утешало это мало. Решив, однако, не утомлять себя долгими размышлениями, Милия вернулась в постель и на удивление быстро уснула.

Проснулась девушка поздно и в прекрасном расположении духа. Вчерашнее происшествие почти не напоминало о себе. А так как у Милии не было желания сидеть до обеда в одиночестве, она позвала девушек-прислужниц, оделась, перехватила кое-чего с большого подноса с завтраком, который подали в комнату, выпила чашку горячего наска15 и отправилась в парк.

Заметив Лию, Милия подошла, чтобы поздороваться, но вместо обычного доброжелательного приветствия принцесса ответила холодным кивком и прошла мимо с таким видом, будто девушка была одной из статуй. Не ожидав подобной реакции, Милия в замешательстве отступила назад и едва не сбила с ног неизвестно откуда взявшегося Камилла. Бедняга не успел опомниться, как на него посыпались обвинения: