В даль неизъяснимую, розово-туманную.
Очи с поволокою, чувство беззаветное…
Счастье моё милое, счастье моё странное,
Сны мои хрустальные, думы мои светлые.
«Я приду к Вам из светлого сна…»
Я приду к Вам из светлого сна,
Из туманной, неведомой дали.
Появлюсь, как на небе луна —
В серебре или в белой вуали.
Как томление долгое нег,
Как дыхание сладкой печали,
Как пушистый, порхающий снег,
Вся невинность,
вся робость вначале.
Как под утро в весеннем саду
Соловей, разливающий трели.
Я приду, и я Вас уведу
В этот сад, где играют свирели!
Я приду к Вам из светлого сна
Вашей давней, неясной мечтою.
Так на землю приходит весна,
Белый свет весь затмив красотою!
«Ты можешь быть ге́нием…»
Ты можешь быть ге́нием,
Я быть хочу около.
Я по настроению —
Пучина глубокая.
Пучина бездонная,
Серебряно-пенная,
Не кошка бездомная,
Не второстепенная.
Ты мо́жешь быть гением,
С тобой не по праву я,
Всего на мгновение,
По руку по правую.
В мехах горностаевых
Не быть королевой мне.
Ходить мне представилось
По руку по левую.
Ты мо́жешь быть гением!
Хвала преподобному!
Я по настроению
Не кошка бездомная —
Пучина глубокая,
Серебряно-томная.
Уйдешь – темноокая.
Утонешь – бездонная!
Женская сущность
Девушка с сумочкой,
Фрейлина в мантии,
Дама с камелией – стук каблучков.
Таинство сумерек,
Белая магия,
Нежная прелесть весенних цветков.
Очи потуплены,
Речи учтивые,
Трепет невидимый длинных ресниц.
Тихой заступницей
Благочестивою —
Лёгкою поступью с чистых страниц.
Рядом живущая,
В замке ль с лианами —
Равно прекрасная, равно в долгу.
Взглядом зовущая,
Травами пряными
Тонко пропахшая вся на бегу.
«Пусть я буду смешной, чуть другой, незнакомой…»
Пусть я буду смешной, чуть другой, незнакомой!
Нежный май, вы и я, и гроза с вешним громом.
Свежий ветер в окно, я – в окошке царевна,
Несмеяна была, нынче – Марья Моревна.
Мой каприз из дождя, из весенних соцветий,
Он наивен и юн, как мой друг вольный ветер.
Поцелуйте меня! В этом царстве созвучий —
Только вы! Только я! И Величество случай!
Вы – как гром средь небес, как потоп, как смятенье!
Даль светла, дальше мгла уплыла белой тенью.
Нежный май за окном, я – в окошке царевна,
Несмеяна была, нынче – Марья Моревна.
«Капризный мой чуть-чуть, играючи как будто…»
Капризный мой чуть-чуть, играючи как будто,
Явился ласковым и волосы мне спутал,
Но слёзы высушил и белыми шелками
Закрыл он солнце мне, которое блистало.
Я вижу странный сон: две чёрные маслины —
Его глаза-зрачки, и яркий красный сок,
Что на губах застыл, и отблески на коже
Огня горящего, и, кажется, мне больно!
Он страшный дикий зверь! Он чей-то бледный лик
Осыпал розами, и весь увяз в нектаре.
Он душу пьёт! Он шмель! Он сам изнемогает!
Слепая жажда в нём… Часы пробили полночь.
Коварный мой и злой, и кроткий на подушке,
Меня, из нежности касаясь коготками,
Стал беззащитным вдруг и милым, как дитя.
А розы, кажется, ещё не увядают!
«Благодать вокруг да тишь…»
Благодать вокруг да тишь,
Спрятались кузнечики.
Ты меня чуть-чуть смутишь,
Нежно взяв за плечики.
Ты меня с ума сведёшь,
Приглашая на реку.
Здесь луна, как медный грош,
Звёздочки – фонарики!
И лежит туманный плёс
Полосою белою.
Я себе из этих звёзд
Ожерелье сделаю.
Сядь со мной и не дыши,
Будем слушать иволгу.
Расшумелись камыши,
Тень густа под ивами.
Ох, уж этот белый плёс!
Звёздочки-фонарики!
Ты с ума меня сведёшь,
Приглашая на реку.
«Соприкоснуться с тобой у черты…»