Состояние шока прошло быстро, но остался вопрос – и что теперь делать? Как всегда в таких случаях было принято абсолютно неверное решение – отмыться белее белого. Заключалось оно в следующем – на более или менее солидном канале провести с виновником переполоха прямой эфир – именно прямой – в ходе которого реабилитироваться как перед своими зрителями, так и перед всем остальным миром.

На удивление, моторист согласился без каких бы то ни было условий или просьб, казалось, что он чувствует свою вину – по крайней мере, интервью началось с его извинений, мол, не поймите превратно, никак не ожидал, ущербное чувство юмора, ничего плохого не хотел, а получилось как всегда. Глаза у него при этом были такие добрые-добрые.

На самом деле у меня есть смягчающие обстоятельства, виновато добавил он, тяжелое детство, родителей своих почти не помню, с малолетства был в рабстве на кокаиновых плантациях в Колумбии, где и нахватался этой мешанины языков – там какой только национальности рабов не было. Страшное дело, пояснил он, а корреспондент согласно закивал головой (а кто бы не закивал?), с утра до ночи под палящим солнцем, без одежды и еды. И так семь лет, пока однажды не представился случай для побега – ему удалось забраться в контейнер с листьями коки и таким образом выбраться с плантации. Листья везли на перерабатывающий заводик – по пути он выпрыгнул из кузова машины и был таков.

А дальше? А дальше прибился к венесуэльским каботажникам, было смутное подозрение, что на самом деле к контрабандистам, ходил от Венесуэлы до Кубы, хорошо было и весело. С пиратами приходилось сталкиваться? – корреспонденту наконец-то удалось встрять в этот грустный монолог. А как же, даже потопил одного. Это чем же? – оторопел собеседник – неужели багром? Да нет, у торпедного катера для этого торпеды есть, спокойно пояснил майор. Журналист заметно оживился – появилась возможность поймать моториста на лжи и тем самым отыграться – на каком таком торпедном катере? И затаил дыхание, а вместе с ним замерли в предчувствии крови эксперты в студии, которых специально для этого момента пригласили.

На торпедном катере проекта 206-М «Шторм», их около десятка СССР в начале девяностых на Кубу поставил. Часть списали, вот один каботажникам достался, может и больше, не знаю. Машинка что надо – на подводных крыльях, четыре торпедных аппарата СЭТ-65 – вот одной из них я пирата и завалил, слишком уж обыденно поведал моторист. Торби Баслим Радбек обид не прощает, и без разницы, пират ты, или наркоторговец, конец один будет.

Круто, корреспондент пребывал в растерянности, поскольку из студии просигнализировали, что по катеру и вооружению информация подтвердилась, страшно не было?       Нет, страшно было потом, когда в береговой охране Никарагуа служил. Вот случай был…

Дальнейшее интервью пересказывать нет никакого смысла, прочитайте фантастический роман Роберта Энсона Хайнлайна «Гражданин галактики» – все-таки это первоисточник очередного вдохновения моториста.

Проделано все было филигранно и изысканно красиво – единственно, где его можно было поймать на лжи – это на имени, поскольку подробности либо были всем хорошо известны (рабство на кокаиновых плантациях), либо подтверждались экспертами (торпедный катер). Но в том-то и была красота момента – имя он назвал мимоходом – когда все внимание было акцентировано на излишних, казалось бы, подробностях вооружения и военной техники. А имя – кому интересно какое-то там имя?

В этот раз глумление над зрителями было совсем уж циничным – в отличие от Сабатини, автор «Гражданина галактики» был в первую очередь американским фантастом и лишь затем – писателем с мировым именем.