– Не люблю я официальные церковные власти! – заявил Салех, когда двери храма за ними захлопнулись.
– А вы-то чего их не любите? – удивился Гринривер. – Ладно я, у меня хоть основания есть…
– Да смотрят они так, знаешь, не особо добро…
– Его Святейшество просит передать письмо лично в руки вашего начальника и требует, чтобы вы оставались при нём до того момента, как он закончит читать письмо, – сухо и безэмоционально произнёс служка, подошедший на удивление незаметно.
– Видимо, желает сразу получить ответ? – уточнил громила.
Служка молча развернулся на пятках и удалился. Конверт остался в руках Рея.
В очередной раз пересекая столицу из конца в конец, Салех дремал, а Ричард сидел и думал. Его абсолютно не устраивала полнейшая нелогичность происходящего.
Минуло долгих три года обучения во ВНУВНОВ, пока, наконец, Ричард не научился много думать. Это избавило его от львиной доли травм и побоев. Если Гринривер поступал и рассуждал разумно, Салех всегда отступал с очередным изуверским способом обучения. Тем самым Гринривер опроверг тезис о том, что сложному адаптивному поведению невозможно научить с помощью побоев. Коренилось ли дело в уникальных педагогических способностях бывшего лейтенанта, или же это Ричард такой уникальный – вопрос открытый. Ну, или как бы по этому поводу сказал Салех: «Слишком тупой, чтобы понять с первого раза, но слишком бессмертный, чтобы у тебя был хоть один шанс избежать понимания».
Короче, Гринривер трясся в экипаже, вяло оглядывал столичные улицы и чувствовал, что он что-то важное упускает. Или же все вокруг действительно сошли с ума, и тогда можно вообще ничего не делать и никак на происходящее не реагировать. Последнее казалось особенно тяжким.
Ульрих одобрительным кивком встретил новость, что патриарх ритуал благословит, взял письмо и тут же его вскрыл. Начал читать. Закаменел лицом.
Ричард и Рей обречённо переглянулись.
– Так, минутку… – Ульрих устало потёр глаза. – Давайте, я прочту это вслух, а вы скажете, что вы услышали. А то мне как-то не очень верится в увиденное.
Приятели заворожённо кивнули.
Ульрих прочистил горло и начал декламировать:
…выражая глубокую озабоченность сложившейся ситуацией и надеясь на подобное же ответственное отношение со стороны всех участников данного ритуала, прошу Вас всеми силами и средствами обеспечить:
Первое – гуманное и милосердное прерывание жизней обречённых.
Второе – возможность покаяния обречённых.
Третье – возможность каждому исполнить его последнюю волю (в рамках разумного).
Четвёртое – проследить самым тщательным образом, дабы души убиваемых миновала участь погрузиться во чрево демоническое.
Для обеспечения надзора и соблюдения настоятельных рекомендаций Света, а также для безболезненного умерщвления обречённых, их духовного окормления и покаяния, с благословением высылаем Вам двух самых преданных, самых истовых, самых милосердных и добрых воинов Света – подателей сего.
Располагайте ими с полным своим разумением!
– Джентльмены, я понимаю, что где-то это даже не совсем моё дело. Но выглядит всё так, словно вас только что феерически поимели. Я вам так скажу: выстраивать отношения с начальством – совсем не ваше.
Особенно мило это заявление прозвучало в виду того, что именно Ульрих и был непосредственным начальником Рея и Ричарда, даже выше императора.
– Да, Ричард, должен признать, тебя в этом храме помнят. Хорошо помнят. Я бы даже сказал – любят!
Салеха абсолютно не веселила ситуация, но не подколоть приятеля он просто не мог.
Глава 4
– Подобной хернёй я еще не занимался!
Салех имел вид самый несчастный, словно похоронил оптом всю родню.