– Прекрасный сюжет для мелодрамы, домохозяйки будут очень довольны, если мою историю запишут и напечатают книгу, а лучше – снимут сериал. Вот будет над чем и о ком переживать вечерами,– думал Виктор и совсем не радовался такому раскладу событий.

– О чём задумались, любезный? – спросил профессор входя в палату. – Вы сегодня молодцом, у вас есть все шансы на полное выздоровление, голубчик. Ваши анализы близки к идеальным, не смотря ни на что, вы боритесь и хотите жить. Я заметил, кстати, ваши взгляды в сторону Вероники Витальевны или скажите – показалось?

– Что, простите?– переспросил Виктор, хотя прекрасно расслышал вопрос Ивана Петровича, просто решил немного оттянуть время и придумать достойный ответ.

– Ничего, ничего такого! Не обращайте внимания на старика, я просто довольно долго уже живу на свете и научился различать взгляды, хотя возможно, что я ошибаюсь. У меня вот какой к вам вопрос будет, разрешите задать?

– Конечно, зачем вы спрашиваете?– удивился Виктор и немного насторожился.

– Всё дело в том, – начал профессор. – Что всё это, ну то что с вами произошло, это же феноменально! Вы понимаете?

– Да, точно! Вы же пишите диссертацию, профессор,– прервал его Виктор. – Вы хотите присутствовать при нашем общении с Вероникой Витальевной, да? Так я не против, но только с одним условием – через неделю, не раньше, пожалуйста.

– Странная просьба, а почему именно через неделю, а не вчера,– не выдержал профессор и съехидничал. Ему совсем не обязательно было присутствовать в палате, даже можно сказать – вообще не нужно было тут находиться. Достаточно камер и монитора компьютера в его кабинете, чтобы быть в курсе всего, что происходит, и когда приходит Вероника, и даже, когда её там нет вовсе. Но выдавать главную тайну было строжайше запрещено, поэтому Иван Петрович решил поиграть немного в обиженного профессора, для которого диссертация это главная цель, так же как и успехи самого Виктора. И он продолжил:

– Так у вас от меня какие-то секреты? Раз вы не желаете моего присутствия здесь, ведь неделя это очень большой срок, я боюсь упустить главную мысль и идею вашего рассказа, поймите.

– А вы поймите меня, как мужчина мужчину, всего неделя и вы можете присоединяться, профессор.

– Ладно, мой друг, пусть будет по вашему… Договорились! Я зайду с утра – это стандартный обход, уж не обессудьте.

«Он всё-таки обиделся!» – подумал Виктор, но вслух ничего не сказал, просто закрыл глаза, тем самым дав понять, что на сегодня разговор окончен. Иван Петрович неспешно вышел из палаты и увидел Нику, спешащую ему на встречу. В какую-то минуту их взгляды встретились и по телу профессора пробежал разряд тока, который заставила его остановиться и замереть на месте как статуя. Сколько времени он мог простоять вот так, как каменный, глядя на ангела, спешащего к нему из райского сада, чтобы подарить минуты счастья и согреть его сердце?…

– Иван Петрович, дорогой, вам плохо?… Сердце? … Что?… Вы слышите меня?

– Со мной все в порядке, Вероника Витальевна, не беспокойтесь!

– Ой, ну слава богу! А то вы стоите как мумия – бледный и … В общем я испугалась и немного растерялась, думала что-то с сердцем у вас! Уже хотела звать на помощь, но вы заговорили. Что с вами было? Может позвать кого? – Ника не могла прийти в себя от испуга.

– Я ж говорю, всё в порядке, всё хорошо! Просто вечер, устал, операция была сложная, всё-таки я пока ещё практикующий нейрохирург, понимаете! Я ещё ого-го!– особо подчеркнул он слово «практикующий и ого-го», намекая на то, что полон сил и возможностей, для чего только именно он не стал уточнять.