– Вон оно, что, нянюшка! Ясно мне все теперь. – Я задумалась ненадолго. Как спасти Сека и других, да и бедную женщину не подставить. – А лекарь когда должен прийти?

– Да скоро уже. Сразу за ним послала, как только ты глазоньки открыла.

– Ясно. Ты пойди, погляди, где он там. А то мне дурно что-то становиться. Мало ли что.

– Конечно, – не договорив слово, нянька пулей вылетела из комнаты. Надо проверить, что на мне одето. Убрав с себя одеяло, увидела длинную до пят сорочку. Она была из плотного материала, и хорошо все скрывала. А вот где искать верхнюю одежду? Может, в одеяло завернуться? Ладно, надо действовать быстрее. На удивление с кровати встала легко. Рана на бедре чуть побаливала, но было терпимо. Для проверки сделала пару шагов. Ноги слушали отлично, только чуть прихрамывала. Голова не кружилась. Ну что же, вперед. Нужно спасать неповинных людей. Если я такая неудачливая, причем здесь другие?

Выглянув за дверь, в коридоре никого не увидела. Это хороший знак. Только вот куда идти? Может, в каком кабинете сидят? Или зал какой есть для подобных заседаний. Решила положиться на свою интуицию. Пойду направо. По дороге так никого и не встретила. Да и комнат попадалось мало. Правильно ли я иду? Ладно, сделаю еще десяток шагов, если ничего не будет, поверну назад.

Шагов через восемь появилась дверь. Из-за нее доносились голоса. Подобравшись к ней, как можно тише, приложила ухо и стала слушать.

– Так говоришь, ничего не знал о ране Госпожи? – спросил мужской голос. Он был одновременно приятный и ужасающий. От него кровь стыла в жилах.

– Я не знал, на сколько, серьезна была рана. – Такой знакомый, но хриплый голос. Сек. Что же они с тобой сделали. – Рана была скрыта под платьем.

– А тебе надо было еще и ногу показать? – Прорычал допрашивающий.

– Я не настолько глуп. – Ох, Сек еще и дерзит.

– Но, видимо, глуп настолько, что не понял состояния Госпожи! – На это обвинение Сек промолчал. – Ты признаешься виновным. И тебе подлежит наказание в виде ударов кнутом по оголенной спине. Двадцать ударов. Приступать немедленно!

О Боги, у них там и палач есть?! Какое-то время в комнате царила тишина. Затем послышались тяжелые шаги и звук разматывающегося кнута. Так же было слышно, как плач несколько раз опробовал кнут. Ужасные звуки.

– Приступай, – раздался тот же приятно-ужасный голос. Свист кнута не заставил себя долго ждать. Этот звук длился три секунды и закончился противным хлюпким звуком. Такой звук бывает, когда кнут встречается с плотью. Откуда я это знаю? В голове всплыла картина, нечаянно подсмотренная мной, когда мне было десять лет. Во время ярмарки был пойман мелкий воришка. Мальчишка лет двенадцати – тринадцати, худенький, чумазый, одетый в лохмотья. Его привели к отцу, и расписали его, как какого-то висельника. А он украл всего лишь маленькую булочку с прилавка пекаря. Никто долго разбираться не стал, и отец велел всыпать ему пять ударов плетью. Боги, никогда не забуду крики отчаянья и боли этого мальчика. И, конечно, звуки плети, когда та встречалась с его спиной. До сих пор мне снился этот кошмар. Когда наказание закончилось, мальчика так и оставили лежать на земле. Никому не было до него дела. Посмотрев вокруг, я воспользовалась моментом и подошла к нему. Сначала показалось, что он без сознания, но потом услышала частые всхлипы. Вытащив из-за пояса платок, я завернула в него несколько монет, даже не посмотрела их достоинства, и сунула ему за пазуху это добро. Огляделась еще раз, вроде никто не видел меня рядом с ним. Быстро вернулась на свое место.

От этих воспоминаний стало не по себе, и, не полностью осознавая, что делаю, ворвалась в комнату.