– Это я сказал. Ваш Снук, – услышала я опять этот странный голосок, который вначале приняла за Аленкин.

Бум! Бах! Это Алена кубарем скатилась на мою половину кровати.

– Кать, ты слышала, слышала? – спросила сестра, хватая меня за руку. – Скажешь, что это опять не ты?

– Говорят тебе, что нет! – начала уже злиться я. – Я думала, что это ты меня разыгрываешь.

– Да не я это, честное слово! – почему-то зашептала мне на ухо Аленка. – Слушай, мне страшно. Может, это привидение?

Мне уже и самой стало не по себе. Если это и вправду не Аленкины штучки, то кто же это? А, если действительно привидение? Тогда почему мы его не видим? Потому что темно? Или это привидение-невидимка?

Я оглядела комнату. Глаза уже понемногу привыкали к темноте. Ничего особенного… Вот наши письменные столы, вот стулья, вот наш компьютер, вот диван, где я сегодня сидела почти весь день и ждала папу, вот кресло… А что это в нем странно поблескивает? Ах, ну да! Это – глазки-бусинки нашего нового плюшевого медвежонка Снука… Снука???

– А ты слышала, что в последний раз говорил этот… голос? – снова зашептала Аленка. – Он сказал: «Это я, ваш Снук». Но ведь Снук – это медвежонок, которого мы сегодня купили!

– Алена, у тебя бред! Иди, попей водички, как говорит папа! По-твоему, игрушки разговаривать умеют? Тебе сколько лет? И отпусти, наконец, мою руку!

– Катя, Алена! Не ссорьтесь, пожалуйста, – услышали мы снова. – Это действительно я, ваш медвежонок Снук, которого вы вместе с папой сегодня купили в магазине. Просто я – не совсем обычная игрушка. Я умею разговаривать… И не только это… Я…

– Ма-а-а-ама, ма-а-а-амочка! – заорала Алена, снова хватая меня за руку.

– А-а-а-а-а! – завопила я, хватая, в свою очередь, руку сестры.

– Тише, тише! Сейчас сюда придут ваши родители, и я не успею сказать вам самое главное, – заволновался наш ночной собеседник. – И не бойтесь меня, пожалуйста.

Мы с Аленой сидели на кровати, вцепившись друг в друга, затаив дыхание и даже боясь пошевельнуться. Кричать и звать кого-то на помощь уже и вправду расхотелось. Нет, это, наверно, просто сон. Такой особенный новогодний сон. Сон на двоих.

В комнате вновь повисла тишина. Было слышно только, как тикают часы, и немного шум телевизора из гостиной, где родители продолжали праздновать Новый год.

Первым тишину опять нарушил наш собеседник:

– Ну, вот. Очень хорошо, что вы больше не кричите. У меня к вам просьба, – продолжил он, – вы не могли бы мне помочь забраться к вам на кровать? Я, конечно, умею передвигаться, но… ваша кровать слишком высокая для меня, а я… не очень большой медвежонок.

Боже мой! Он еще и передвигаться умеет! Нет, это сон, сон, сон!

– Кать, ты слышала? – прошептала Алена. – Он еще не все сказал… Он хочет подойти к нам поближе и просит помочь…

– Да слышу я! Не глухая!.. – оборвала я шепот сестры. – Но зачем ему сюда забираться-то?

Вместо Алены ответил голосок из кресла:

– Мне нужно сказать вам самое главное. И у нас с вами уже мало времени, – пояснил он. – И еще я хочу, чтобы вы наконец перестали меня бояться.

Вот это да! Ему нужно нам что-то сказать, и у нас мало времени! А куда мы можем опаздывать в три часа ночи, скажите на милость? Что, вообще, происходит?

– Ну, что? – наклонилась я к уху Алены. – Рискнем? Все-таки нас двое, а он… один… если что… Или ты боишься плюшевых игрушек?

– Я? – мой последний вопрос, похоже, задел сестру за живое. – Еще чего!

Помолчав, она добавила:

– Но только чурики: идем к креслу вместе.

На том и порешили.

Взявшись за руки, мы на цыпочках подошли к креслу, в котором сидел наш медвежонок. Его глазки-бусинки по-прежнему блестели в темноте. Кресло стояло у окна, и мы наконец-то смогли разглядеть того, кто нас так здорово напугал несколько минут назад. Хотя… что его разглядывать? Все тот же плюшевый медвежонок, которого мы сегодня сами выбрали в новом игрушечном магазине на соседней улице. Смешной, забавный, толстенький и светло-коричневый мишка с блестящими глазками-бусинками. Как все игрушки…