– Как я рада вас видеть. За год, что мы провели в тайных беседах, я привязалась к вам так сильно, что не могла думать ни о ком кроме вас. Я представляла вас и уродливым стариком, и обворожительным красавцем, и скромным юношей, и настоящим французом – человеком вне возраста, волевым, любвеобильным, страстным, в меру эгоистичным. А когда я увидела вас, то…

– Разочаровались, – поцеловав ее в лоб, сказал Ален.

– Нет, – улыбнулась она. – Увидев вас я поняла, что ничего не смыслю в мужской красоте, что внешность не всегда отражает внутреннее содержание, которое важнее во сто крат. Я продолжала бы вами восхищаться, даже если бы вы были уродливым стариком. Вы мне нравитесь, Ален. Очень-очень нравитесь, – она зажмурилась. – Я так откровенничаю с вами, потому что это всего лишь сон, сновидение…

– Это не сон, Катрин, – прошептал он, прикоснувшись губами к ее щеке. Катрин открыла глаза, внимательно на него посмотрела, поняла, что все происходит именно с ней, с ним, испуганно отстранилась, прошептав:

– Не может быть.

– Может, – улыбнулся он. – Посмотрите на часы. Позвоните по телефону своей подруге.

– У меня нет подруг, – сказала она.

– Тогда поставьте эдельвейсы в вазу, – предложил он.

– Где вы их взяли? – разглядывая цветы, спросила Катрин.

– В горах, – улыбнулся он. – Ванесса сказала, что вы любите горные цветы. Вот я и решил порадовать вас.

– Вам не стоило утруждаться. Я ведь завтра уезжаю, – проговорила Катрин, не решаясь поднять глаза.

– Ванесса сказала мне о вашем отъезде, – прошептала он и, вздохнув, повторил чуть громче:

– О вашем отъезде сказала мне Ванесса. Мадам Ванесса Мария Жермен моя… как вы думаете, кто мне Ванесса?

– Мама, – сказала она, подняв глаза. Ей вспомнилась вчерашняя трогательная сцена, и на сердце стало тепло.

– Конечно, мадам Ванесса его мама! – запело все у нее внутри.

– Ванесса моя… – он глубоко вздохнул и сказал то, что повергло Катрин в шок. – Она моя жена.

Катрин прижала обе ладони к губам и попятилась. Потайная дверь распахнулась и на пороге появилась мадам Ванесса, одетая в пышное платье времен Людовика. Седые волосы были спрятаны под напудренный высокий парик. В таком виде мадам Ванесса была похожа на призрак.

– Следуйте за мной, – приказала она, одарив Катрин недружелюбным взглядом.

Катрин посмотрела на Алена, надеясь, что он все объяснит, но он лишь галантно поклонился и прошептал:

– Прошу вас, мадмуазель.

Катрин перешагнула порог потайной комнаты, мысленно ругая себя за то, что не уехала сразу после работы.

– Зачем мне весь этот маскарад? Что ждет меня в тайном лабиринте? Что приготовила для меня эта парочка безумцев? Кто спасет меня?

Но среди этих страшных мыслей мелькнула одна, не лишенная здравого смысла: «Зачем волноваться заранее? Думай о том, что самое плохое уже случилось».

– Я буду думать, что это – всего лишь сон, который скоро закончится, – решила Катрин, моментально успокоившись. Она пошла следом за мадам Ванессой по винтовой лестнице, ведущей вниз. Ален Жермен замыкал шествие.

Преодолев несколько ступеней, Катрин обернулась, решив посмотреть, как же выглядит потайная дверь. Но увидела бледное лицо Алена с огромными, полными слез глазами и замерла. Он приложил палец к губам и покачал головой.

– Будьте внимательнее, Катрин, – громко сказала мадам Ванесса. – Здесь ступени почти стерлись, не оступитесь. Мы зовем эту лестницу лабиринтом страсти, – понизив голос, добавила она. – Тот, кто свободен от чувств, легко преодолеет все сто ступеней, ведущих вверх. Да, да, вы не ослышались, Катрин. Несмотря на то, что мы спускаемся, мы идем вверх. Через мгновение вы в этом убедитесь сами.