– Чаю? – предложила я.

– Давай, с коньяком.

Фил развалился на диване и залип в планшете, пока я не поставила перед ним большую чашку с коньячным чаем и сладостями. Отпив разом полкружки, он откинулся на подушку и закрыл глаза. Присев с другого конца дивана я смаковала терпкий обжигающий напиток и думала о недавно закончившемся ремонте.

Новая кухонная мебель была так свежа и чиста. Фил уступил мне в выборе всего, начиная c планировки и заканчивая цветом обоев. И моя любовь к белому отразилась почти в каждой детали: гарнитуре, технике, декоре и посуде. Столешницу мы выбрали контрастную: черную, с еле заметными серебристыми узорами. Обои бело-кремовые с крупными нежными пепельными цветами. Линолеум, на полу, пестрил серо-черным рисунком, под гравий.

Освежая съемную квартиру, мы планировали задержаться в ней подольше.

Я посмотрела на Фила, встретилась с ним взглядом и улыбнулась:

– Ты такая красивая, – промурлыкал он.

Его прекрасные голубые глаза полные восторженной нежности смотрели на меня. Внешность Фила была такой же неподражаемой, как и его талант. Темно-рыжие почти каштановые волосы мелкими завитушками обрамляли бледное худощавое лицо с заметно выступающими скулами. Тонкие аристократические губы волнообразно улыбались, не обнажая зубы.

Мне вдруг стало жарко.

– Ты завтра идешь куда-нибудь? – тихо прошептала я. Надеясь этой ночью лечь попозже.

– Да, поеду к той даме, что хочет заказать картину, – ответил он лениво.

– С утра?

– Нет, она сказала приехать после семи вечера, – Фил немного раздражился. – Кто так поздно обсуждает дела по воскресеньям? Это конечно очень неудобно, к тому же в понедельник нужно появиться на работе пораньше, будет собрание. – Он нахмурился. –  Сегодня звонила Ксения Сергеевна и сказала, новая врач опять недовольна зарплатой, говорит, что я не учел переработку за несколько дней. Есть и другие темы для обсуждения, в общем, соберутся все.

Фил помолчал, а потом устало добавил:

– А у тебя есть планы на завтра?

– Дочитаю аннотации к препаратам, уборку сделаю. А вообще, может, днем сходим куда-нибудь?

– Можно. Надеюсь, завтра погода улучшится. Сегодня, было как-то особенно промозгло.

– Ладно, завтра и решим.

– Малыш, я бы прилег. Устал. И если что-то ещё планируется…

– Хорошо. Пойду в ванную почищу зубы. Встретимся в постели? – я заговорщически улыбнулась.

– Жду.

Мы жили в квартире студии, где все кроме санузла было представлено одним помещением. Кухню от комнаты отделяла белая резная ширма. Прихожей не было. Входная дверь вела сразу в спальню. Ванная и туалет располагались со стороны кухни. Большой удачей стал раздельный санузел.

Белый цвет кухни плавно переходил в бежевые оттенки спальни. Громоздкий старый темно-коричневый шкаф, любезно подаренный нам бабушкой Фила, совершенно не вписывался, но отделял комнату от входной двери и создавал уют.

В спальне были нагромождены кровать, компьютерный стол, уголок  с мольбертом Фила, и небольшой книжный шкаф с моей фармацевтической литературой.

Ванная, очень компактная, вмещала душевую, стиральную машину и раковину с зеркалом. Туалет, помимо главного героя – унитаза, имел в своем составе шкафчик под бытовую химию и хозяйственные принадлежности.

В этой квартире мы ютились уже два года. Хозяйка сделала нам хорошую скидку на проживание, в обмен на ремонт.

Чистя зубы, я рассматривала себя в зеркале. Светло русые стриженные каскадом волосы спадали на плечи, обрамляя миловидное лицо. Голубые усталые глаза окружал веер темных ресницы. Губы тонкие и обветренные, из-за чего казались еще тоньше. Я облизнула их языком. Губы заблестели.