Лок сказал:

– Что-то близится. Что-то, способное положить конец миру.

В этом гудящем лесу драматические фразы наподобие «конец миру» казались не только уместными, но и вполне вероятными.

Зет усмехнулся улыбкой висельника.

– Это ты о себе?

Лок выстрелил в него. Несколько раз. Было совершенно ясно, что первый выстрел сделал свое дело, но Лок продолжал давить на курок, пока страх не покинул его. Когда эхо выстрелов перестало разноситься по лесу, что-то в глубине зарослей гулко упало наземь – с тем же звуком, что и кошка на кухне. Что-то неопределенное. И все они обрадовались, что эта тварь заснула прежде, чем они успели с ней встретиться.

Теперь, когда лес затих, оставшиеся в живых взглянули на Кармен Фарух-Лейн.

Ее глаза были плотно закрыты; она стояла, отвернувшись, как будто сама ждала пули. Губы у нее двигались, но она не плакала. Зато казалась моложе. Обычно она предпочитала этакую офисную утонченность – льняные костюмы, прелестные высокие прически; трудно было угадать возраст Фарух-Лейн – собеседник видел только успешную и хладнокровную бизнес-леди. Но в ту минуту весь лоск сошел, и она вернулась в свои реальные «чуть за двадцать». Ощущение было не из приятных – хотелось набросить на Фарух-Лейн одеяло, чтобы вернуть ей утраченное достоинство. Но, по крайней мере, в ее преданности сомневаться не приходилось. Она зашла так же далеко, как все они, и видела свой путь до конца.

Лок покровительственно положил руку ей на плечо и негромко пророкотал:

– Хреново, да.

Трудно было сказать, утешило ли это Фарух-Лейн.

Лок обратился к остальным:

– Давайте закончим и уберемся отсюда.

Рамси чиркнул спичкой. Сначала он дал Николенко прикурить, потом прикурил сам. И наконец бросил спичку в залитый бензином подлесок – за мгновение до того, как огонек обжег ему пальцы.

Лес запылал.

Фарух-Лейн отвернулась.

Выпустив клуб дыма в направлении мертвого Зета, Рамси поинтересовался:

– Мы спасли мир?

Лок занес в телефон время смерти Натана Фарух-Лейна.

– Пока рано судить.

Ронан Линч собирался устроить конец света.

Во всяком случае, своего света. Прежний он завершил и теперь начинал новый. В начале пути был один Ронан Линч, в конце будет другой.

– Вот какова ситуация, – сказал Диклан. Это был его классический способ начать разговор. Другие хиты включали «давайте сосредоточимся на деле», «вот что понадобится, чтобы поставить точку» и «в интересах внесения ясности». – Я бы не возражал, что ты берешь мою машину, если бы ты не гнал за девяносто.

– А я бы не возражал, что беру твою машину, если бы ты не ездил как старый пень, – отозвался Ронан.

Было начало ноября, когда деревья красивы, небо чисто, а в воздухе висит возбуждение. Трое братьев спорили на парковке у магазина – входившие и выходившие глазели на них. Эта несхожая между собой троица, действительно, привлекала внимание: Ронан, в зловещих ботинках и с зловещим выражением лица; Диклан, с безупречно приглаженными кудрями и в неброском сером костюме; Мэтью, в необыкновенно уродливых клетчатых брюках и ярко-синей куртке.

Ронан продолжал:

– Некоторые виды плесени ползут быстрее, чем ты ездишь. Если бы ты сел за руль, мы бы доехали за четырнадцать лет. Семнадцать. Сорок. Сто. В конце концов мы бы успели на твои похороны.

Братья Линч пустились в путешествие впервые после того, как умерли их родители. Спустя пятнадцать минут после отъезда Диклан получил звонок, на который не желал отвечать в машине. И теперь путешествие застопорилось, потому что они не могли решить, кто сядет за руль. До сих пор вел Ронан; мнения по поводу того, стоит ли давать ему эту привилегию вновь, разделились. На магазинной парковке братья подытожили факты: машина Диклана, путешествие Ронана, каникулы Мэтью. Диклан получил письмо из страховой компании, обещавшей ему повысить ставку за личный водительский рекорд. Ронан получил письмо, в котором ему советовали изменить свои водительские привычки – или лишиться прав. Мэтью не интересовался вождением; он сказал, что если у человека нет друзей, готовых отвезти его туда, куда ему хочется, значит, он живет неправильно. И, в любом случае, экзамен на вождение он завалил трижды.