Ох уж это детское прозвище! Впрочем, мы с Фрэнки неразлучны с тех самых пор, когда носили одинаковые желтые ползунки – такие до рождения ребенка покупают родители, которые не знают его пол.

– Анна, ты в порядке? – шепотом уточняет Фрэнки, как только Ред и Джейн возвращаются к машине.

– Наверное, – отвечаю я. – Просто пытаюсь привыкнуть.

Я поддеваю ногой несколько камешков, и они со стуком катятся вниз. С океана дует прохладный ветер, наполненный брызгами, отчего руки покрываются легкими мурашками.

– Он здесь, – шепчет Фрэнки, вглядываясь вдаль.

Я беру ее ладонь, снова закрываю глаза и, держась за перила, растворяюсь в этом мгновении.

Оставшиеся сорок минут пути пролетают очень быстро. Небольшая остановка явно пошла дяде Реду и тете Джейн на пользу: теперь они излучают радость и энергию и наперебой рассказывают истории о своих первых поездках на пляж с тогда еще совсем маленькими детьми. Одной рукой Ред держит руль, а второй поглаживает Джейн по колену. Время от времени та накрывает его ладонь своей и улыбается.

Стоило мне задуматься о том, что неплохо было бы перекусить, как Фрэнки указывает на видавший виды голубой указатель.

– Breeze! Breeze! Breeze! – скандирует Фрэнки, размахивая кулаком в такт.

Она прожужжала мне все уши о своем любимом кафе и о том, что на пути из аэропорта они всегда здесь останавливаются.

Дядя Ред сворачивает с главной дороги и медленно движется по бульвару Мунлайт до седьмой пристани, следуя информации на указателе при въезде в город. По пристани гуляют толпы туристов, отовсюду доносится запах хот-догов, в глаза бросаются сотни купальников дикой неоновой расцветки. Это место – настоящее испытание для всех пяти чувств и, возможно, даже для шестого.

И дело не в самом городе, а в людях. В нас. Кажется, будто именно мы привезли сюда лето. Семьи с детьми, студенты, мечтающие о веселых каникулах, пенсионеры, купающиеся в лучах жаркого калифорнийского солнца, и, конечно, наша разношерстная команда, – все, кто приехал сюда на бесконечных вереницах такси и взятых напрокат машин, пробудили городок от осенне-зимней спячки. Мы ворвались на пристань, подобно волне, смели все на своем пути, и город принял нас, протерев сонные глаза и напоив всех жаждущих кофе.

С трудом найдя место на парковке, мы заказали столик в Breeze и теперь в ожидании свободного места (двадцать минут) прогуливаемся по пристани и разглядываем бороздящие Тихий океан лодки. Прямо под нами – пляж, переполненный загорающими, насквозь пропахшими кокосовым маслом. Их смех и музыка почти не различимы из-за шума волн.

– Анна, не переживай. – Ред качает головой и с неодобрением поглядывает на людей внизу. – На пляже рядом с нашим домиком не так много народу, как здесь. Те, кто сдает жилье, арендуют еще участок для отдыха, на который могут приходить только местные.

– Ага, всякие старики, – шепчет Фрэнки.

– Ну, как тебе тут? – спрашивает Ред. – Правда же, здорово?

– Даже лучше, чем я думала, – отвечаю я.

– Здесь можно отдохнуть от внешнего мира. Я, конечно, не про этот пляж. Если не брать в расчет серфингистов, толпы отдыхающих, торговцев и вопящих детей, тут очень тихо. – Он вздыхает. – Джейн, помнишь, когда-то о Занзибар-Бэй вообще никто не знал?

– Это было так давно. – Тетя Джейн смотрит на океан.

Дядя Ред обнимает ее и целует в макушку. В ответ она едва заметно улыбается. Я тут же отворачиваюсь, чувствуя себя незваным гостем.

– Пошли, посмотрим, не освободился ли столик, – предлагает Фрэнки. – Анна, ты не представляешь, какая тут пина колада! Обязательно попробуй.