- Человек хоть стоящий или такой, как я? – слегка усмехнувшись, спрашивает отец.

- Очень хороший, - реву белугой. – Я люблю его.

- Вот и выходи замуж, - устало кивает отец. – А я присмотрю за вами. Помнишь, как в песне - «мне сверху видно все, ты так и знай».

Я выхожу через полчаса и чувствую, будто из меня выжали все соки. Медленно бреду к лифту, пытаясь понять, что я только-только обрела отца и очень скоро его потеряю. А выйдя в холл, удивленно смотрю на поджидающего меня Рому. Мой охранник строг и напряжен. Пиджак расстегнут, и из-под полы видна кобура.

«Что происходит, твою мать?» – только успеваю подумать я, когда, скосив глаза в сторону, вижу сидящих на диванчике мужчину и женщину. Обоих я прекрасно знаю. Моя тетя Света и Лев Сергеевич Шевелев. Старый краснолицый слон поднимается мне навстречу. Но он слишком неповоротлив, чтобы поймать меня.

Отряхнувшись от оцепенения, я быстрым шагом иду к открывающимся дверям лифта. И даже не успеваю ойкнуть, когда Рома точным движением хватает меня за руку и, прикрыв меня спиной, заталкивает в лифт. Успевает заскочить следом и нажать на кнопку первого этажа.

- Не бойся, - говорит он, подмигивая. – Шевелев тебя не тронет. Я доложил шефу, а он прислал подмогу. Перестрелок, как в девяностые, никто не допустит.

- Ага, - будто китайский болванчик, киваю я. – Даже предположить не могла, что моя тетка замужем за Шевелевым.

- Бывает, - пожимает плечами Рома.

Рядом гудит еще один лифт. Наверное, Шевелев спускается следом. От него самого удрать не проблема.

Вот только кто ждет нас внизу? Чьи силы перевесят? И зачем я понадобилась теткиному мужу?

Затаив дыхание, я смотрю сквозь прозрачные створки. На балкончиках пусто. Только люстра с миллионом светильников мерцает тревожно. Или это у меня голову снесло от паники?

Лифты спускаются почти одновременно. И с высоты кабины я уже могу разглядеть холл и стоящих там людей. Вижу несколько человек с военной выправкой. Парни Шевелева или местная охрана? Пока не разобрать. Лифт спускается ниже, и невдалеке на площадке я вижу знакомую фигуру. Косогоров, твою мать, собственной персоной! Я улыбаюсь ему, как дура. И когда створки остановившегося лифта разъезжаются в стороны, Вадим оказывается рядом. Собственнически берет меня за руку и ведет к выходу.

- Товарищ доктор, - слышится сзади противный голос Шевелева. – Девочку мне оставьте!

- Лева, - тяжело вздыхает Вадим, и я вижу, как на его скулах заходятся желваки от гнева. – Ольга – моя невеста. Поэтому прояви к ней немного уважения…

- Быстро ты подсуетился, доктор, - осклабясь, фыркает Шевелев. – Тоже решил на чужой беде навариться…

- Не понимаю, о чем речь, - холодно отрезает Косогоров. – Это ты вроде развел меня на бабки. Но ты заверил, что претензий не имеешь.

- Появились, - пыхтит, как чайник, Шевелев и небрежно косится по сторонам. И замолкает.

Я тоже исподтишка оглядываю холл и с изумлением замечаю, как помещение заполняется новыми людьми. Телохранители Косогорова, люди Шевелева, местные охранники. Но когда в холл входит невысокая белокурая женщина с недовольным лицом и строгим взглядом, тушуется даже Шевелев.

- Здравствуй, Леночка, - Шевелев тянет губы в обалделой улыбке. – Давно не виделись, куколка…

- Прекрати свои мансы, Лева, - пресекает она тихим, но грозным тоном. И я чувствую, как у меня по спине бегут мурашки. – Ты что тут устроил? – спрашивает, как у нашкодившего ребенка. - У тебя здесь особые привилегии?

- Нет, Леночка, что ты, - бухтит Шевелев, отступая. – Мы тут по-родственному столкнулись.

- Не вешай мне лапшу на уши, Лева, - отрезает она. – Еще раз тут устроишь гонки по вертикали, ни тебя, ни Свету к Коле не допущу. Свинство какое-то!