В течение следующих полутора часов Тая каталась с детской горки на игровой площадке, которая находилась за основным зданием, валялась в снегу, заполняя лопаткой свое ведерко, и просила покатать ее «быстро-быстро!» Радостный смех дочки помог мне отвлечься, и хотя бы на время забыть про Романова.

Это меня и расслабило. А возвращаясь в отель, я тоже громко разговаривала, смеялась и совершенно не смотрела по сторонам. На территории отеля всегда было много лыжников, сноубордистов, просто веселых компаний, наслаждающихся прогулками в заснеженных редких лесах, а также детей. Привычная обстановка расслабила, а ноги уже начали замерзать, и я спешила в уютное тепло отеля. Нас с дочкой ждал горячий обед, а потом нужно было уложить ее на дневной сон.

Поднимаясь по лестнице к входу в отель, я больше следила за дочкой, чем за окружающими, и совсем не заметила, как навстречу мне вышел ненавистный Романов! Я как раз пыталась удержать в одной руке санки  и ледянку,  другой держала свою малышку за руку и пыталась подниматься. И тут Тая уронила свое ведерко с лопаткой, которые тоже держала ручками в толстых заснеженных варежках.

– Упало! – воскликнула она, резко оборачиваясь, и ринулась вниз, я же кинулась за ней, и мы чуть было не кувыркнулись вместе по лестнице, как вдруг мимо проскочила большая темная тень и какой-то мужчина успел быстрее нас поднять лопатку  с ведерком. Он поднял голову и вручил их моей дочери.

– Держи, малышка! – раздался знакомый голос, и я с ужасом поняла, что перед нами сам Романов! В темном пуховике, в  шапке и в варежках, даже сквозь солнцезащитные очки я не могла не узнать эту дьявольски красивую улыбку.

– Ах, – тихо вскрикнула я, но, к счастью, пока мужчина смотрел лишь на мою дочь. – Спасибо, – пробормотала я и, схватив ребенка, а также ведерко с лопаткой и остальные игрушки, резко развернулась и быстро поднялась по лестнице.

– Пожалуйста, – негромко раздалось сзади, я же ни на кого больше не глядя и мечтая исчезнуть, влетела в  главный вход отеля.

Выдохнув, осторожно посадила ребенка на лавочку у входа, сама же кинулась к окну и выглянула, в надежде убедиться, что Романов меня не узнал. Силуэт мужчины в темном пуховике как раз неторопливо удалялся.

«Фух! Не узнал», – с облегчением подумала я и отправилась помогать Таечке снимать заледенелые валенки.

Позже Варвара зашла в столовую и нашла нас глазами. Помахала рукой и направилась к нам. В небольшом закутке, чтобы нас с ребенком никто из случайных посетителей не увидел, я обедала сама и кормила дочку. Тая кушала суп с клецками и фрикадельками, старательно вылавливая их, а я нервно теребила вилкой кусок запеченного окуня.

– Он оказался еще умнее, – разочарованно проговорила напарница, подсаживаясь рядом. – От анкеты отказался, торопился погулять и оглядеть окрестности. Но я еще раз попробую.

– Не нужно, так он скорее заподозрит что-то неладное, – сказала я.

Но Варя решила реабилитироваться.

– Вот увидишь, я справлюсь! Представим, что я шпионка и мне нужно узнать сведения от иностранного агента! Работая в тылу врага, я красивая и смелая героиня крутого голливудского фильма с позывным «Красотка»!

Напарница продолжала сочинять, а я только смеялась и называла ее актрисой.

– Но ничего, – закончила свою фантазию девушка. – Вот займешь мое место за стойкой администратора и сама его спросишь. Может, ему больше блондинки нравятся?

Варя оглядела мои волосы. Я вздохнула. Как раз через пару часов наступала моя смена дежурства, а мне нельзя было быть узнанной им. Может, волосы срочно перекрасить?

– «Красотка», – обратилась я к напарнице, называя ее только что сочиненным позывным, и увидела, как она заулыбалась. – А у нас нет, случайно, какого-нибудь парика?