Инкуб почувствовал неладное минуты через две, резко замолчал, посмотрел на меня пронизывающи взглядом, будто рентген делал.

         - Не подействовало, - развела я руками, с трудом сдерживая улыбку. – Может, поедим?

         Инкуб покраснел, что-то промямлил и начал накладывать на пустые тарелки мясное рагу и свежие овощи.

         Ели молча. Инкуб, возможно, продумывал стратегию поведения с упрямой дамой, я же наслаждалась приготовленными блюдами. Сима, работавшая поваром, готовила просто отлично.

         - Шантара, прошу простить мою назойливость, - снова заговорил инкуб, когда наши тарелки опустели. –  Вы… У вас разбито сердце?

         - Не знаю, - честно ответила я. – После развода мне не хочется никаких отношений, но я не уверена, что это называется «разбито сердце». Возможно, мне просто нужно немного отдохнуть от… всего…

         - Я понял, - кивнул инкуб, на этот раз серьезно.

         Вернулась в кабинет я через полчаса – мы выпили в мою честь по бокалу алкоголя, оказавшегося полусладким вином, - не пропадать же добру, - посидели молча несколько минут, и инкуб проводил меня в кабинет. Пока шли, меня сопровождал все тот же взгляд между лопаток.

         На этот раз кресло меня не интересовало. Пройдя в спальню, я переоделась в ночнушку с взасос целовавшейся парочкой и завалилась в постель. На душе было тоскливо и одиноко. Снова одна. Снова в пустой кровати. Может, зря я отказала инкубу? Переспала бы с ним, все равно уже не девственница, беречь себя для единственного смысла нет. Зато не ощущала бы эту тоску…

         Мое самокопание прервал стук в дверь. Тот, кто находился в коридоре, барабанил по двери, явно желая ее выбить.

         - Войдите, - крикнула я, не желая подниматься.

         На пороге появился Парис: волосы всклокочены, глаза горят неземным огнем, на лице – выражение «Убью и жалеть не буду». Такого красавца ночью увидишь, заикой останешься.

         - Вы что-то хотели, Парис? – меня настолько заинтриговал его внешний вид, что я даже с постели встала. Вечно одетый с иголочки, выглядевший аккуратно и опрятно, сейчас Парис не был похож на самого себя.

         - Ты, - выдохнул Парис и в два шага оказался возле меня, дыхнув перегаром. – Ты. Да ты понимаешь, что…

         - Что вы пьяны? – уточнила я. Страха не было. Скорее, интерес. Что могло вывести обычно спокойного оборотня из себя? Или кто?

         - Я? – криво усмехнулся Парис. – И что? На тебе его запах!

         В следующую секунду он резко притянул меня к себе и впился в мои губы своими.

         Пьяных я терпеть не могла, а потому Парис практически сразу взвыл от боли и согнулся пополам. Спасибо бабушке, что настояла в свое время на курсах самообороны. «С твоим характером, милая, - любила говорить она тогда, - тебе эти курсы ой как пригодятся». Я с бабушкой согласна не была, характер свой отвратным не считала, и все же трижды в жизни, считая сегодняшний день, мне курсы пригодились.

21. Глава 21

Ты меня оставил, Джеми,
Ты меня оставил,
Навсегда оставил, Джеми,
Навсегда оставил.
Ты шутил со мною, милый,
Ты со мной лукавил —
Клялся помнить до могилы,
А потом оставил, Джеми,
А потом оставил!

Нам не быть с тобою, Джеми,
Нам не быть с тобою.
Никогда на свете, Джеми,
Нам не быть с тобою.

Роберт Бернс. «Ты меня оставил, Джеми»

                - Вам лучше? – сочувственно поинтересовалась я, когда, наконец, Парис разогнулся. – Пришли в себя?

         На меня посмотрели со смесью ненависти и презрения.

         - Стерва!

         Дверь захлопнулась с другой стороны.

         Потрясающе вечер прошел. Не гостиница, а собрание душевнобольных. И я чувствовала, что такими темпами скоро это собрание возглавлю.