Услышав журчание, я чуть повернула голову. В углу грязной камеры по стене стекала вода, просачиваясь между камнями в пол. Я проворно соскочила со своего каменного ложа и приблизилась к этому источнику. С удовольствием ополоснула руки и лицо, напилась. Вода оказалась ледяной, но я снова не почувствовала, что мне холодно.

– Госпожа Златовея! – раздался вдруг громкий шепот позади. – Я принесла вам еду!

Я обернулась. У решетки с той стороны стояла одна из двух служанок, которых я уже видела, когда находилась в спальне. Темноволосая и с испуганным кротким взглядом.

Быстро приблизившись к ней, я спросила без предисловий:

– Скажи, ты знаешь, сколько мне находиться здесь?

– Не знаю, госпожа, – ответила девушка, замотав головой. – И говорите тише, прошу вас. Никто не ведает, что я пришла сюда. А то меня накажут.

– Понимаю, – кивнула я. – Прости, забыла, как тебя зовут?

– Инга, госпожа, но вы же никогда не называли меня по имени.

– Инга, скажи, а муж, он что-то говорил обо мне? Сказал, что сделают со мной?

Я отчетливо запомнила слова этого неандертальца о том, что он решит мою судьбу.

– Господин Военег очень зол на вас, бранится уже полдня. Но вы должны потерпеть, пока его гнев не остынет. Я принесла вам поесть. – Она быстро наклонилась к большой корзине и начала доставать что-то, завернутое в ткань. – Здесь пирог с рыбой, сыр и яблоки. Еще вот ваша накидка и теплые туфли.

– Спасибо, ты очень добра, – закивала я, принимая из ее рук продукты и вещи.

– Вы только спрячьте все под сено, чтобы никто не увидел. А то мне попадет. Он приказал, чтобы я все принесла вам тайком.

– Мой муж?

– Нет конечно. Спаси меня Джива. Ваш муж в жизнь бы ничего не передал вам. Это все господин Чарослав. Он приказал мне. Еще велел передать заживляющую мазь для ваших ног, чтобы железяки не так терли нежную кожу. Возьмите.

Взяв из рук девушки пузатую глиняную баночку, я задумалась. Что это еще за Чарослав? И отчего он так добр ко мне? Захотелось это немедленно узнать, потому я спросила:

– Почему же он сам не принес все это, раз так беспокоится обо мне? Заставил тебя иди сюда, а ведь это опасно.

– Потому что не хочет, чтобы вы об этом знали. Что он велел это все вам передать. Да и с отцом боится ссориться. Если господина Чарослава ненароком увидят здесь, непременно доложат господину Военегу, и тот сильно осерчает. Но я думаю, вам надо знать, кто желает вам добра.

Так, понятно. Этот Чарослав сын моего мужа. И судя по тому, что я бесплодна и слишком молода, чтобы быть его матерью, даже если он мальчик, это сын от первой жены. Уже хоть что-то ясно. Похоже, в этом месте у меня есть друг, который беспокоится обо мне. Это немного утешало.

– Господин Чарослав сказал, что замолвит за вас словечко перед отцом. Чтобы вас поскорее выпустили из этой грязной темницы, – заявила Инга.

– Неужели? Передай Чарославу, что я буду очень благодарна ему за это.

– Не буду. Ведь он запретил мне говорить, кто послал вам эти дары. Если скажу, он меня побьет.

Я поморщилась. Какие-то жутковатые нравы в этом странном месте. Тут что, бить женщин было нормой?

Накинув на плечи длинную шаль, я улыбнулась служанке, откусывая от еще теплого пирога.

– Инга, а скажи, сколько сейчас времени? Ночь?

– Да. Полночь, госпожа. Я специально дождалась, чтобы в крепости все уснули. Чтобы не видели как я пошла к вам.

– Ты все верно сделала. И я очень благодарна. Добра я не забуду, поверь, – сказала я.

– Это вы господина Чарослава должны благодарить, не меня. Я не хотела идти. Ведь, если ваш муж узнает, что я принесла вам еду, меня высекут или, того хуже, продадут в рабство в Налагию.