– Или же просто доложить ему, что ты воруешь съестные припасы с кухни? И таскаешь к себе домой?

Я сказала это наобум, просто мне подумалось, что такая наглая своенравная кухарка ничего и никого не боится. Потому наверняка что-то утаскивает к себе тайком. И, похоже, я попала в точку. Так как в следующую минуту Виклина склонила в почтении голову и покаянным тоном заявила:

– Простите мою дерзость, госпожа. Не надо ничего говорить господину Военегу, я посмотрю список. И завтра же пошлю девок на рынок на телеге. Они все купят, что надобно.

– Я не сомневалась в твоей преданности, Виклина, – кивнула я довольно, понимая, что у меня получилось не только приструнить зарвавшуюся кухарку, но и показать ей, что со мной в этом доме надо считаться.

Я заметила, с каким восхищением на меня смотрели в этот миг три служанки, присутствующие на кухне. Они явно считали Виклину неприкасаемой, типа местной «мафии». А я поставила ее на место.

– Тогда приду и проверю все послезавтра, – сказала я, снова холодно улыбаясь.

– Как вам будет угодно, госпожа.

– Больше у меня нет к тебе вопросов, Виклина. Можешь возвращаться к своим делам, – добавила я спокойно и уже направилась к выходу. Чуть остановилась. – Да, и еще. Мой обед подай на два часа раньше. Я уже проголодалась. И первое, и второе пусть Иринга принесет.

– Слушаюсь, госпожа, – ответила кухарка сквозь зубы.

Довольная достигнутым результатом, я царственно выплыла из кухни и направилась в свою спальню. По дороге пытливо осматривала широкий каменный коридор и ближайшие комнаты и залы, надеясь увидеть ту светловолосую девчушку, с которой так жестоко поступила злая Виклина. Но не заметила нигде ребенка.

Когда спустя час в моей спальне появилась Иринга с подносом еды, я немедленно спросила:

– Иринга, ты знаешь, где может быть та девочка?

– Какая?

– Та светловолосая малышка, которой кухарка пожалела кусок хлеба.

– Дак она под лестницу поди забралась. Там у нее местечко. Она спит там на полу на старых циновках.

– Как это, Иринга? – поразилась я. – Ребенок спит на полу под лестницей?

– Где же ей еще спать? Она приблудная, никто за нее не вступится. Спасибо, что хоть на холодный двор не выгоняют.

– Почему же ты не заступишься за нее, Иринга?

– Я? Не могу, госпожа, я же служанка. Не имею права. За людину должен кто из мужчин вступиться. Или хозяин, если это его раб, или господин, если это слуга.

– Ужас какой-то, – прошептала я. – Больше не говори ничего, Иринга. И, пожалуйста, поскорее найди эту девочку и приведи ее сюда.

– Сюда, госпожа? В вашу спальню?

– Да.

– Но она же грязная, испачкает ногами весь ковер!

– Ты слышала, что я попросила?

– Но господин Военег может разозлиться.

– Моему мужу все равно. Он отправил меня в Налагаю с глаз долой. Потому я не собираюсь бояться того, будет он недоволен или нет. Мне это безразлично. Приведи сюда девочку, Иринга. Это приказ.

– Приведу, если так велите, ваша милость, – кивнула Иринга, выставляя тарелки с едой на стол. – Главное, чтобы она на улицу не убежала, а то искать придется долго.

Причитая, Иринга быстро вышла из моей комнаты. А я посмотрела на принесенные блюда и подумал о том, что надо обязательно накормить этого несчастного ребенка.

Спустя некоторое время Иринга вернулась с девочкой. Войдя в спальню, служанка держала чумазую малышку за худенькие плечики. Та же как-то испуганно смотрела по сторонам, явно не понимая, что происходит.

– Заходите, – велела я.

Иринга с девочкой прошли в спальню. Я проворно взяла с тарелки небольшую булочку, посыпанную растертым сахаром, и протянула ее малышке.

– Держи.