– Хорошо, – не дал он мне опомниться, – считайте, что приняты. К работе приступите завтра с утра, начнете с уборки кухни, разберете кладовки. Уже поздно, так что останетесь в комнате для прислуги.

– Я бы лучше ушла, – сделала шаг к двери, но его слова заставили остановиться.

– В таком виде? Надеюсь, что с первой заработной платы вы купите себе одежду по сезону. И, раз уж мы с вами так тесно знакомы, давайте представимся. Меня зовут Мороз Иван Степанович.

– Снежана.

– Какое интересное имя, новогоднее, – улыбнулся он.

– Ваше тоже, Мороз Степанович. Ой!

Он на секунду задержал на мне взгляд, а потом громко рассмеялся.

– А мне нравится. Теперь только так меня и называйте. Мы с вами как Дед Мороз и Снегурочка. Пойдете со мной в новогоднюю ночь разносить подарки?

Меня такие шутки окончательно выбили из колеи. Мало того, что попалась как девчонка, вместо того чтобы сдать в полицию, взял на работу, так теперь еще и в Снегурочки записал.

– По крышам лазать и в трубы спускаться?

Хохот отразился от стен, собираясь в комнате гулким эхом.

– Вы мне нравитесь. Пройдите вниз, на кухню, я переоденусь и спущусь. Покажу, где вы будете ночевать, а заодно угощу горячим чаем и бутербродами.

Он сделал шаг в сторону, а я проскочила в коридор.

– Только не вздумайте убегать, – я обернулась, и встретила колкий взгляд, от которого холодок побежал по телу. Кивнула и сбежала по лестнице вниз.

Щелкнула выключателем, теперь это можно было делать, не боясь быть обнаруженной. Чай – это хорошо, но нужно было как-то предупредить Тару, что я задержусь минимум до утра. Но подруга опередила меня. Раздался тихий стук в окно, я отодвинула занавеску и увидела практически посиневшее лицо Тары.

– Ну, ты чего, попалась? Он уже вызвал? Открывай окно и бежим.

– Да не тараторь ты. Он меня на работу взял, типа горничной. И на ночь оставил.

Подруга с недоверием посмотрела на меня сквозь стекло, покрытое морозными узорами.

– Он же старый! Этот извращенец приставал к тебе? Не заметила плеток или ошейников у него в комнатах?

– Вроде нет, – пожала я плечами. – Мне он показался приличным, да и не такой уж и старый, лет на десять старше, не больше.

– Ох, Снежка, мало ты о жизни знаешь, не ученая еще. Хотя резон в этом есть, если он на тебя запал, ты сможешь спокойно дом осмотреть, может еще чего найдешь, пока хозяина дома нет. Так что оставайся, завтра придешь, расскажешь. И про часы не забудь.

Тара исчезла так же быстро, как и пришла. Только я успела задернуть занавеску, как появился мой наниматель.

– Что же вы чайник не поставили? Бутерброды не приготовили? – покачал он головой. – Спальню осмотрели, а кухню постеснялись?

Он уже был одет в домашний костюм: вельветовые брюки, такой же пиджак, подпоясанный кушаком. Мороз Степанович прошел к холодильнику, достал хлеб, мясо, зажег конфорку и поставил чайник. При виде изобилия еды предательский заурчал живот.

– Вам довольно вредно долго находиться на морозе, да еще на голодный желудок. Вы давно ели? – он протянул мне огромный бутерброд с несколькими видами мяса, сыром и ветчиной.

Я откусила от бутерброда, чувствуя, как растекается по телу приятное ощущение сытной еды.

– Днем, – ответила я с набитым ртом.

– Почему не ели позже? – его взгляд посерьезнел, он внимательно осматривал меня сверху до низу.

– Худею, – соврала я.

Еще чего, буду я признаваться незнакомому мне человеку, что на пайку мы с Тарой сегодня не заработали.

– Это и видно, – посмотрел он на меня и протянул второй бутерброд. – Провожу в комнату, завтра покажу все, что нужно будет сделать.

На ходу откусывая бутерброд, я пошла за ним. Зажигая свет в коридорах, он будто открывал мне новый, но такой знакомый мир. Незамысловатые статуэтки, расставленные на полках, картины в простых деревянных рамах – все это выглядело как дом довольно скромного человека. Если не знать, что именно это были за статуэтки и картины.