- Снегурушка тает! – закричала она дребезжащим голосом. – Воды неси!

- Чавой?! - не понял дед. – Как это - тает?

- Не надо, мама…

Анисья резко развернулась, узрев прямо за собой ледяную девочку. Она, босиком, раздевшись почти до гола, оставив из всей одежды на себе лишь мокрую простынь, медленно вышла на улицу и пошла прямиком по снегу.

Старики оба уставились на неё – зрелище было и жутким, и нездоровым, но Снегурушку это не волновало. Вода, что продолжала стекать с неё, застывала на крепком морозе, образую ледяные наросты, но та их попросту не замечала. Всё её лицо и тело уже было покрыто тонкой сеткой инея, однако Снегурушка даже не морщилась и сейчас особенно напоминала Тимофею мертвячку или нечисть.

- Я знаю лекарство, мама… - произнесла она, проходя мимо вконец растерявшейся Анисьи. – Ты же хочешь, чтобы я жила?

- Хочу, хочу! – та закивала седой головой. – Пошли домой, дочка! Тебе полежать надо бы…

Но та, одарив её холодным взглядом, направилась к Тимофею. Тот, не зная, как реагировать, остался стоять на месте, с ужасом и отвращением разглядывая ледяную «дочь».

- Да кто ты такая? – одними губами спросил старик, когда девочка подошла особенно близко.

Та не ответила, улыбнувшись.

А потом резко вонзила руку в его грудь, пробив и знатный, хоть и старенький, тулуп, и грудную клетку Тимофея. Тот только крякнуть успел, вытаращив на неё глаза, задыхаясь в предсмертной агонии.

- Я и сама не знаю… папа, - прошептала она в ответ, и с силой выдернула руку обратно, вытащив из дряхлой груди старика его ещё бьющееся, горячее сердце…

Анисья ахнула, упав прямо на снег, почти одновременно с телом своего мужа, не в силах понять происходящее. Силы оставили её, а в глазах всё поплыло.

- Тима, да как же та?! – воскликнула она, на четвереньках пытаясь добраться до тела старика, ещё не остывшего.

Снегурушка же, не обращая на неё внимания, несколько минут с интересом рассматривала остывающее сердце в её ладони. А после, облизав губы, вонзила в него свои зубы и жадностью принялась поедать с аппетитом хищницы.

Когда она закончила, то повернулась к старой Анисье, и та узрела её истинное лицо: монстр в теле маленькой ледяной девочки, с окровавленным ртом и простыней, с пальцев которой в снег также стекала кровь её мужа.

Анисья прижалась к мертвецу, чьи глаза, всё ещё открытые, смотрели в бездонное звёздное небо. Старушка боязливо пыталась закрыться от Снегурушки. Она тихонечко выла, поскуливая, и до конца не веря в происходящее.

Однако девочка, приобретя тот же вид, что и в их первую встречу, медленно опустилась перед ней на колени, встав ими прямо на окровавленный снег. И заглянула своими огромными голубыми глазами прямо в душу Анисьи.

- Нам пора, мама. Видишь, я выздоровела. Ты ведь этого хотела, правда?

Анисья мелко затрясла головой, соглашаясь.

- Идём, - Снегурушка поднялась и сразу же направилась к дому. – Папа умер. Пора готовиться к похоронам…