Чужая одежда жжет кожу огнем и мне не терпится вернуть ее хозяину. Даже не просто вернуть, а швырнуть в лицо. Жаль только, что возвращать пока некому. Я даже адрес его не знаю, чтобы отправить с курьером. Решаю подумать об этом позже, потому что сейчас мне так плохо, хоть волком вой, что я, собственно, и делаю. Таксист всю дорогу подозрительно косится на меня, наверно, переживает за свою тачку, думает, что я перепила.

Когда машина останавливается у подъезда, я захожу в приложение банка, чтобы посмотреть, сколько денег у меня на карте. Если не хватит, можно попросить в долг у Вари. Шокировано зависаю на сумме, которой абсолютно точно у меня на счете быть не должно. Ничего не понимаю. Откуда у меня на карте столько денег?

Боже! Это ведь не Ник перечислил эти деньги? Он что, таким образом, расплатился со мной за то, что было между нами? В то время как я придавала такое большое значение нашим отношениям, он воспользовался мной, как проституткой? Не могу поверить! Я просто не переживу такого позора. Он не мог! Не мог и все! Успокаиваю себя тем, что он даже номера телефона моего не знает.

Оплата за такси благополучно списывается с карты, и я выхожу из машины. Обязательно со всем разберусь, но позже. Сейчас способность грамотно анализировать ситуацию для меня недоступна.

Дома прямо у порога меня встречает Варя и целую минуту разглядывает, шокировано открыв рот. Есть чему удивляться. Я без верхней одежды, в брендовых шмотках, туфлях на шпильке, лохматая и с распухшими губами. Егор не был деликатен, когда целовал меня силой. Козел. Все они такие. Моя новогодняя сказка закончилась. И совсем не хеппи эндом.

- Что с тобой случилось? – наконец спрашивает Варя.

- Ошиблась адресом и в очередной раз разочаровалась в людях, - шмыгаю носом, стараясь снова не разреветься.

- Тебя обидел кто-то? – шарит внимательным взглядом по мне еще раз и зависает на моих ободранных коленках. Сейчас при хорошем освещении это особенно сильно бросается в глаза. Это осталось еще с того дня, когда я врезалась в сугроб. Кажется, что все это случилось со мной в другой жизни.

Ее глаза округляются еще больше, а рот явно пытается что-то сказать, но не может.

- Нет, - отмахиваюсь равнодушно, - в физическом смысле никто, - а в остальном сама дура виновата.

- Лер, пойдем я тебе чай заварю со смородиной, ты трясешься от холода.

Трясусь я не от холода, мне просто плохо и гадко. Душа разрывается на части, но я чувствую, что это еще не финал, что полная задница наступит позже. Осознание и чувство потери. Как я могла привыкнуть к нему так быстро? Как он мог прорасти внутрь меня за два дня? Мы с ним даже почти не разговаривали. Мы как животные трахались без стыда и совести. А ведь это совсем на меня непохоже.

Сашка был моим единственным парнем и до близости у нас дело дошло только спустя три года, после того как мы начали встречаться. А здесь в первый же вечер знакомства так опуститься. И с кем? С каким-то зажравшимся мажором, про которого я вообще ни черта не знаю. Хотя нет, знаю. Знаю, что у него оказывается есть невеста.

Теперь мне становится понятно, откуда у него в квартире такая шикарная елка. Неужели невеста подсуетилась перед праздником? Старалась, чтобы в их гнездышке уютно было? Угу, я оценила. И осквернила заодно. Очень милое получилось гнездо разврата.

Интересно, у них всегда так принято в элитных кругах? Спать с другими до свадьбы, да и после свадьбы, уверена, тоже. А то, что я увидела и узнала сегодня…, эти их дурацкие игры, вообще не в какие рамки.

Я снимаю с себя эти дурацкие шмотки, в которых я не чувствую себя самой собой, заворачиваю их в пакет и иду в душ.