– А-а-а, – кричит Денис. – Укусила!

Подскакиваю от неожиданности и в панике бегаю по дивану.

– Что делать? Что делать-то?

– Ничего, – он снова ржет.

– Вы издеваетесь, да? – останавливаюсь и складываю руки на груди.

– Есть немного, – Денис беззлобно хмыкает. – Вот она крыса, правда колючая.

Достает находку и показывает мне.

– Это что, ежик? – выдыхаю восторженно и улыбаюсь от умиления. Как же можно было испугаться такого малыша.

– Ежик-ежик, без головы, без ножек.

– Какая прелесть. А он кусается?

– Как повезет. А ты дай ему кусок… – слежу за его взглядом и утыкаюсь в пустые тарелки. – А где?

– Ой, – икаю и дергаюсь в сторону, по инерции размахиваю руками. Бутылка вылетает, делает кульбит в воздухе и пролетает рядом с головой Дениса. Звучно приземляется на пол и разлетается на мелкие осколки, наполняя комнату едким запахом алкоголя.

– Заебись, – коротко комментирует он, а я зажмуриваюсь, не зная, чего ожидать.

Денис

«Меня прокляли» – пролетает первая же мысль, как только я бросаю еще один взгляд на то, что еще три секунды назад было отличным коньяком.

Миха шевелит носом, принюхиваясь к резкому запаху алкоголя, наполнившего комнату. Кошак переместился поближе к прихожей от греха подальше. Такое ощущение, что он готовит план эвакуации на всякий пожарный, а прямо сейчас постучит лапой по лбу и покачает своей ушастой головой.

Девчонка пытается слиться с местностью, видимо думая, что помятый костюм Снегурочки очень этому способствует. Или как в детстве, глаза закрыл, и ты в домике?

Материться хочется люто! Особенно глядя на пустые тарелки.

– Ты че все сожрала? – вопрос конечно дебильный, но меня бомбит и хочется порычать на это недоразумение.

– Простите, я не специально, – она продолжает стоять и жмуриться. – Это от нервов, – открывает сначала один глаз, потом второй. И смотрит на меня так, будто это я расхреначил половину квартиры.

Бабы походу все такие. Сами косячат, а ты мудак. Природой в них это запрограммированно.

– Простите? – усмехнувшись, складываю руки на груди. – Ну пиздец, – устало закрываю глаза.

– Я правда не хотела, – едва не плачет мой подарок.

Только нового потопа мне для полного счастья не хватает.

– Не хотела она! – раздраженно веду плечами. – С дивана слезь уже, чудо чудное.

– Вы мне сначала скажите, кто у вас тут еще живет, а то мало ли, – дует губы это недоразумение, а глазищи огромные, капец.

Приглядываюсь. Красивая девка на самом деле, если выключить все, что произошло. Мой воспаленный мозг отмечает неплохие изгибы фигурки, пухлые губы, глядя на которые в башку лезет всякая пошлятина. Глаза опять же! Яркие, трогательные с этими разводами туши.

– Из прожорливых здесь только ты. Слезай, – требую я.

– Ну просите! – она отчаянно топает ногой в сапоге по дивану. – Я даже не заметила, как все закончилось, – виновато опускает ресницы.

– А лимон чего не подобрала? – улыбаюсь, глядя на несколько тонко нарезанных, уже слегка заветренных долек.

– Не успела…

Ой, мля-а-а… Не ржать, Морозов! Ты же взрослый опер!

У девчонки снова громко урчит желудок. Она краснеет и смотрит на меня исподлобья, все еще стоя на диване.

– Так, Снегурка. Готовить умеешь?

– Д-да, – начинает часто кивать.

– Тогда дуй на кухню и в качестве компенсации сооруди че-нить пожрать. Там вроде пельмени в морозилке оставались.

Она все же спускается на пол. Вася благоразумно наблюдает со стороны, а вот Мишаня решает лично проконтролировать процесс и перебирая лапами, топает за моим подарком на кухню.

Догоняю. Снегурка стоит перед открытой дверцей холодильника. Оказавшись у нее за спиной, тоже заглядываю в это царство холода. Почувствовав меня слишком близко, девчонка вздрагивает.