– Там в вазе цветы стоят, – сухо обронил он. – Тебе, между прочим.

Дэн поплелся на кухню, чтобы выбросить огрызок, но девушка перехватила его, вцепившись за локоть.

– Спасибо, мой рыцарь, – зашептала Кристина, притягивая мужчину вплотную к себе. – Ты обиделся? Почему ты такой бяка, Денис? Денис – на трубе повис. – Она хихикнула, восторгаясь собственной шуткой. – Прямо самый настоящий бяка-бука. Колючий огурец, – прибавила она.

Черты лица Дэна разгладились, и их губы слились в поцелуе.

– Я люблю, как ты готовишь. Хочу жареную курочку, – томно выдохнула Кристи, когда они оторвались друг от друга. – Пожаришь? Конечно, цветы – это круто, но я же не коза, чтобы их жевать?

Дэн вновь напрягся, но пока он соображал над ответом, достойным настоящего мужчины, в дверь снова раздался звонок.

– Вот и пицца, – с облегчением вырвалось у него, словно доставка знаменитого итальянского кушанья было чем-то из ряда вон выходящим. На самом деле он просто обрадовался, что намечающееся выяснение отношений было прервано.

Кристина вздохнула.

– Пицца, шмицца, дри-ца-ца, – проворчала она вслед спешащему к дверям любовнику и, виляя бедрами, ушла в гостиную.

Пора посмотреть правде в глаза – Дэн стал ей скучен. Простой и незатейливый, как угол сарая. Заурядный айтишник, безликий представитель офисного планктона. Днем работа в офисе, вечером – домой, к жене. Ну и конечно, по пятницам в кабак с приятелями, пиво, футбол по телику и далее по списку… скукотища. Зато обижается по поводу и без повода. Ранимая душа, что называется. Пожалуй, их сегодняшняя встреча будет последней.

Кристина не подозревала, что так оно и случится. Только намного раньше, чем она предполагала.

Самохин распахнул дверь. Перед ним стоял упитанный мужчина с румяными щеками, держа в руках две плоские коробки с пиццей. На голове красная шапочка с помпоном. Его раскрасневшееся лицо и эта нелепая шапочка вызвали у Дэна ассоциацию с карапузом, который весь день до умопомрачения катался на ледяной горке, и ему стало смешно.

При виде Дениса уголки пухлых губ курьера заученно поползли вверх:

– Добрый вечер! Доставка пиццы!

– Замечательно, – усмехнулся Дэн, вытаскивая из заднего кармана джинсов сложенные вдвое купюры. – А то уж мы оголодали совсем. Еще десять минут, и мы бы начали варить ботинки…

Курьер визгливо хохотнул, стараясь всем своим видом показать, что этот очкастый клиент веселый парень и шутки у него что надо, бьют прямо в «десятку».

– Сколько с меня? – уточнил Дэн.

За спиной курьера мелькнула неясная тень. Самохин моргнул.

Пухлый мужчина уставился на чек.

Он открыл рот, чтобы сообщить сумму заказа, и в это мгновение на его голову обрушился молоток. Коробки с пиццей упали на крыльцо, и курьер, жалобно хрюкнув, тяжело свалился вниз, лицом в осеннюю грязь.

Крик застрял где-то внутри плотным кляпом. С округлившимися глазами Дэн смотрел, как через тело переступил крупный мужчина. Он был облачен в черный джинсовый костюм с черной шапкой, нижнюю часть лица закрывал шарф.

Он медленно протянул вперед руку с гвоздодером, уткнув тыльную часть бойка в нос Самохину. Дэн с ужасом почувствовал прохладу металла.

– Затаскивай его в дом, – прокуренным голосом приказал незнакомец, показывая на бесчувственное тело толстяка.

– Я… не… – забормотал испуганно Дэн, пятясь назад. Он потянулся к двери, чтобы закрыть ее, но реакция верзилы была мгновенной – метнувшись к Самохину, он с силой опустил молоток на его правую кисть, пальцы которой уже судорожно ухватились за ручку.

Дэн закричал от боли.

– Заноси его в дом, – хрипло повторил незнакомец. – Или я пробью тебе башку.