Монтескье вовсе не выступает в своих сочинениях как «богоборец»: «Что касается истинной религии, то потребуется немного беспристрастия, чтобы убедиться в том, что я никогда не искал предпочтения политических интересов ее интересам, но стремился к сочетанию тех и других…»208 Монтескье часто подчеркивает, что выступает в своих сочинениях не в качестве богослова, а в качестве «политического писателя». Это «вынесение за скобки» теологических взглядов, подходов и выводов – обычный прием деизма, желающего сказать свое слово, не ссорясь с словом религии. Здесь может быть упомянут и «разумный эгоизм…».
Следует признать, что французским просветителям действительно пришлось «выкраивать» место для естественнонаучного подхода ко всем биологическим и социальным явлениям жизни. С максимализмом (тоже признак «совершеннолетия») они отстаивали научный прогресс как базовую линию развития цивилизации.
Иная позиция была представлена Ж.Ж. Руссо. Для него идеальным было «естественное», а не современное цивилизационное состояние общества. «Золотой век» человечества пройден, и с ним утрачены простота нравов, здоровая активность, патерналистские отношения. На их смену пришла частная собственность, деление общества на бедных и богатых. В ходе исторического движения, движущей силой которого, по Руссо, является способность человека к самосовершенствованию, истинно человеческие интересы трансформировались в искаженные (отчуждение). Отчужденное состояние характеризует, по Руссо, и политику, и экономику, и нравы людей, их «сердце» – одно из ключевых понятий мыслителя, писателя и педагога.
Моральные качества он представлял как природно-изначальные;
доброта лежит в основании природы человека, и только излишества цивилизации, все ее искусственное содержание извращают эту природу. Девизом, поэтому стал: «Назад к природе!» Отвечая на конкурсный вопрос Дижонской академии: «способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?», Руссо был категоричен: «Нет». Наоборот, научное развитие повинно в упадке нравов и в общем регрессе человечества.
На первом плане у Руссо – не разум, а сердце и душа («сентиментализм»); человек, прежде всего, это субъект чувств, совести, и тем отличается от животного мира. Воспитание человека не только должно это учитывать, но и базироваться на этом. Разум, при этом, вовсе не отвергается, воспитание должно быть разумным, как это утверждается в знаменитых «педагогических» романах Руссо: «Новая Элоиза» и «Эмиль, или о воспитании». В них раскрывается «естественность» человеческих чувств, неосновательность сословных привилегий и неравенства различного рода, провозглашается веротерпимость, в контексте «естественной религии». «В моем веровании вы увидите лишь естественную религию, – странно, что людям нужна еще какая-то! Да и есть ли нужда в другой религии? В чем же моя вина, ежели я служу Богу согласно тому свету, которым он озарил мой ум, согласно чувствам, которые он внушил моему сердцу…»209
Антропологические аспекты просветительской мысли Германии.
Становление Просвещения в Германии характеризуется созданием, в рамках многих мелких княжеств, отдельных университетов и школ, книгопечатен и научных центров, значение которых выходило за эти рамки и оценивалось в общеевропейском контексте.