Гетнер, узнав, что временно лишен поддержки с воздуха из-за активно работающих ПВО русских, помрачнел, помянул черта, как водится и "Доннер Веттер", обрадовано завертелся вокруг него, предчувствуя потеху.

Дивизия "Дас Райх" уже подходила к селу Колоцкое и развед. рота на мотоциклах, крутилась на перекрестке, в ожидании основной головной колонны. Дальше двигаться разведчики не стали, разглядев русские позиции, и благоразумно прикрылись стенами монастыря. Из-за часовни у дороги, ведущей в сторону моста, появился русский танк, выкрашенный пятнами и, развернув в сторону развилки ствол, суету усилил, расчистив шоссе мгновенно, от людей и техники, одним своим появлением.

Оберстгруппенфюрер Пауль Хауссер, прозванный подчиненными "папой", двигался, как и положено, в командирском бронетранспортере, высунувшись из люка Sd Kfz 253-го с биноклем на шее. Он тоже не был в восторге от состояния матчасти своей дивизии, понесшей ощутимые потери в технике за последние несколько дней. Ремонтники не успевали оттаскивать на обочины, заглохшие машины и дивизия растянулась в результате от Вязьмы на двадцать километров, приводя этим обстоятельством "Папу" в уныние. Одиннадцатый пехотный полк, сидел на броне танковых полков "Дер Фюрер" и "Дойчланд" и таял вместе с отставшими машинами. Командирский БТР встал, останавливая всю колонну и выслушав доклад командира развед. взвода о том, что впереди русские приготовились к встречи, Хауссер связался с командиром "Дойчланда".

– Вильгельм. Нужно сходу проломить оборону русских и разворачиваться на Можайск. Разведчики доложили, что впереди только пехота. Нет, артиллерии не обнаружено. Один танк Т-34-ый. Приступайте. Начало атаки по красной ракете. Время отпускаю на все про все полчаса. Вперед.

– Хайль Гитлер,– принял к исполнению задачу оберфюрер Биттрих и, связавшись с комбатами, передал им приказ об атаке русских позиций. Колонна танковая, заворочалась, разворачиваясь в сторону монастыря и по красной ракете, обреченно сползла с шоссейного полотна сначала на обочину, потом в кювет, а из него поползла, ревя двигателями на северо-восток. Гренадеры вцепились в броню, лязгая зубами, и приготовились по команде, десантироваться при возможном обстреле артиллерией врага наступающих машин. Два десятка Pz-III–их, увязая в раскисшей пашне, обошли строения монастырские слева и, зацепившись траками за стерню, бодро заурчали в сторону позиций сводной дивизии, просматривающихся в трехстах метрах по курсу. Еще одна группа из десяти танков обошла монастырь справа и двинулась по шоссе, лязгая траками. Наступать здесь иначе было и невозможно, а один русский танк вставший у них на пути никто, особенно в расчет не принимал, открыв по нему огонь сходу, вывернувшись колонной из-за стен монастыря. Две батареи 2-го зенитного дивизиона, срочно развернув орудия, открыли так же беглый огонь практически прямой наводкой, так что шансов уцелеть у русских танкистов было, по мнению Биттриха, ноль.

Он наблюдал за разворачивающимся вторым батальоном из своего люка в бинокль и когда несколько машин одновременно вспыхнули, а с двух из них сорвало взрывами башни, то не поверил своим глазам. Впился в окуляры, прижав их к глазницам до боли и выругался, так же как и комдив, помянув черта. Присовокупив к нему еще пару эпитетов, которые рогатому явно пришлись не по душе, потому что башня одного из танков, рухнула с неба прямо у кормы командирского танка, смяв в лепешку мотоколяску, вместе с пулеметным расчетом и водителем. Кровавые брызги, долетевшие до Биттнера и предсмертные вопли убитых башней солдат, обдали оберфюрера волной ужаса, и он нырнул поспешно в люк. А в поле, слева от монастыря, уже горело половина машин, радостно полыхая бензиновым пламенем. Оставшиеся танки ползли по-прежнему вперед, просыпавшись гренадерами, которые предпочли умирать в чистом поле, а не на броне. Зенитные батареи, эффективно приспособленные немцами для ведения огня по танкам, так же несли потери, получив по своим позициям несколько прицельных попаданий.