– Ну что, стрелок, принимай гостя.

Грохнувшийся на пол Руслан, в панике отползал, пятясь к окну и уперевшись спиной в батарею отопления, заорал, выставив перед собой нож, который из руки не выпустил:

– Не подходи-и-и-и-и! Убью-ю-ю-ю-ю!

Михаил взял кухонную табуретку и поставив ее в метре от размахивающего ножом хозяина, сел.

– Ты сегодня уже убил одного человека, подонок. Двоих детей сиротами оставил. Давай, убей и меня.

– Кто ты? Что тебе надо? Уйди! Я не убивал! А-а-а-а-а-!!!– Руслан махал ножом перед собой, будто очерчивал черту, за которую этот страшный гость попасть не сможет.

– Убил. Смотри,– Михаил щелкнул пальцами и стена кухонная со стоящей у нее газовой плитой и столиком исчезла, а на их месте появилась будка КПП с выломанными окнами, горящая и чадящая дымом.– Смотри,– Михаил ткнул пальцем в окно и оно приблизилось вплотную. Дым рассеялся и с пола, вывернувшееся неестественно тело молодого парня, взглянуло в кухню остекленевшими глазами. Смотри! Это ты убил его! Его звали Женькой и у него остались двое детей. Ты их сделал сиротами! Смотри, убийца!

– А-а-а-а-а-а!– заорал еще громче Руслан, замахав ножом уже, почему-то схватившись за него обеими руками.

– Заткнись!– крикнул Михаил, но Руслан продолжал орать и махать перед собой ножом, вихляясь из стороны в сторону.

– Ты мне надоел своими воплями, ублюдок,– Михаил выдернул из рук ополоумевшего убийцы нож и отшвырнул его в сторону. Затем он щелкнул пальцами и рот у Руслана захлопнулся.

– Вот так-то лучше. Домик ты хотел у моря? Сука ты себялюбивая. Не будет у тебя домика никогда. А будет вот эта будка горящая и глаза. Смотри! Это твой домик. Получи, гнида, на всю оставшуюся жизнь,– Михаил поднялся и вышел, оставив трясущегося у окна убийцу. Руслан мычал, отмахиваясь от дыма, который лез ему в ноздри и запах горящей плоти, убитого им человека, сводил его с ума. Хватаясь за батарею, убийца встал на трясущиеся ноги и закрыв лицо руками, чтобы не видеть эту страшную будку, побрел из кухни, мыча и трясясь. На ощупь, он преодолел несколько метров, радуясь, что ничего не видит и вывалившись в прихожую, открыл глаза. Открыл и снова схватился за них руками, закрывая ладонями. Будка чадила со всех сторон. Вся его квартира превратилась в эту будку и с каждой стены на него смотрели остекленевшие глаза мертвеца.

Соседи, замершие с кастрюльками у стен, услышав крики поняли, что стараются не зря и дружно закупорили пальцами не задействованные в процессе органы слуха, прижавшись задействованными еще плотнее к облупленному металлу. А Руслан метался по прихожей, радуя старичка из квартиры напротив, у которого со слухом были проблемы, но вот со зрением все было в полном порядке.

– Что там?– шипела сзади его боевая подруга, дергая уже не за майку а складки кожи.

– Скачет козлом по прихожей и мычит, как телок. Мужик-то вышел, да и все. А этот скачет. Видать сказал ему этот мужик что-то огорчительное.

– Понятно. Это он ему про рыжую что-то сказал. Мне ее крашеная физиономия тоже не понравилась. Размалевалась. Тьфу ты. Ну, а что там теперь? Дай гляну.

– Прыгает, как сумасшедший и мычит. Может и впрямь с ума сошел? Больно уж высоко подпрыгивает.

– Эти лахудры кого хошь с ума сведут. Накрасятся. На людей-то быть похожи перестают. Сошел, говоришь? Может в дурдом позвонить?

– Звони. И в эту еще… как ее? Ну, которые при беспорядках должны появляться. Им тоже позвони.

– Пожарникам что ли?

– Да не-е-е-т. Ну, они еще в форме всегда по телевизору.

– Не пойму я чего-то тебя, старый. Говори толком кого? Санэпидстанцию что ли?

– Да этих-то зачем? Что он таракан что ли?