– Ну, хорошо, хорошо – уговорили. Нож я, пожалуй, возьму. Вещь в походе необходимая,– согласился Академик через силу, не желая обижать полковника.

– Ну, а уж гранатами я вас загружу под завязку. Тут вы возражать просто не имеете право. Всего пару кассет по сорок штук в комплекте. Весят всего ничего. Пластичным чем-то нашинкованы и очень эффективны. Я когда читал тактико-технические характеристики так у меня, верите ли, слюнки текли. Нам бы в армию такие. Эх!

– Зачем так много?– ужаснулся кровожадности Петра Павловича Федор Леонидович.

– Запас не помешает. Что там у противника мы не знаем точно. Может там этих секьюресов полк или два.

– Да нет их там столько. Сотня от силы. Ну, две,– попробовал возразить Академик, но тут же был приперт полковником к стенке всего одним вопросом.

– Вы эту сотню, или две видели?

– Нет, мы видели от силы десяток.

– И сделали вывод, что враг-дурак располагает сотней, другой? А враг-дурачина затаился и хихикает в составе может быть дивизии или двух.

– Что вы, Петр Павлович, окститесь – это уже паранойей попахивает. Есть, знаете ли, такое психическое заболевание.

– Слыхали мы про паранойю, но я не параноик, смею вас уверить, Леонидович. И лучше перебдеть, чем недобдеть, и потом локти кусать, как в 41-ом. Берите гранаты без разговоров. Даже и слушать не хочу возражений. Еще спасибо мне скажете. Всего восемь килограмм.

– Ну, хорошо, убедили. Но больше ничего не предлагайте. Я человек физически немощный, а вы навьючить хотите на меня пару пудов.

– Обижаете, Леонидович. Какие пуды? Нож – двести грамм с ножнами и гранаты. Пол пуда едва наскреблось. И напрасно вы себя немощным старцем тут выставляете перед коллективом. Да вам никто сорок лет не дает уже лет пять. Румянец из бороды сияет. Или остаться желаете? Я готов походатайствовать перед вышестоящим командованием. Немощен, мол, наш Академик,– Петр Павлович кинул быстрый взгляд в сторону Михаила, а последние две фразы прошептал зловеще.

– Не надо перед вышестоящим…– испугался Федор Леонидович, выхватывая из рук Петра Павловича кассеты с гранатами.

Подобным же образом Петр Павлович "расправился" и с остальными членами команды, всучивая им различное огнестрельное и холодное оружие. Не рискнул "наехать" только на Михаила и Сергея, понимая, что эти уже настолько вросли в шкуры диверсантов, что, пожалуй, и ему уже дадут фору, выбирая вооружение.

– Через час уходим,– предупредил команду Михаил.– Ужинаем и вперед. Вообще-то перед боем врачи не советуют на случай ранения в живот, но кто их этих врачей когда-нибудь в нашей стране слушал. Не будем нарушать традиции разгильдяйства, тем более, что в живот ранения нам не угрожают.

Ужинали молча, поглядывая друг на друга и на бочонок с медовухой, но не сговариваясь никто даже не заикнулся о выпивке.

– Вернемся, тогда и закатим банкет. Пол-Москвы позовем. Вторая сама прибежит,– Михаил пил крепкий кофе и поглядывал на часы. Минутная стрелка приближалась к двенадцати.

– Все. Пора,– скомандовал он.– Серега, вводи координаты.

– Есть ввести координаты,– вскочил тот со своего места, подхватывая рюкзак.

Ночь в окрестностях особняка-лежбища выдалась лунной, но облачной. Небо затянуло так качественно, что "волчье солнышко" практически и не просматривалось. Накрапывал мелкий дождь и порывами ветра его швыряло в прозрачные щитки членов группы.

– Черт бы побрал эту мокрень,– проворчал Сергей рядом с Михаилом.

– Погода – блеск,– отозвался в наушниках голос полковника.– Самая, что надо, для подобных операций. Мечта диверсанта и террориста.

– Слышал, Серега, мнение эксперта? Вот и радуйся теперь. Ты в мечте диверсанта,– похлопал друга по спине Михаил и тот фыркнул в ответ.