Входите. Пожалуйста, входите. Простите, у меня беспорядок. Как мило с вашей стороны не соглашаться, но это правда. Могу я предложить вам чай или кофе? Чай, замечательно, молоко, сахар? Конечно, в наше время у всех есть молоко и сахар. Моя бабушка любила черный чай с долькой лимона; сейчас так редко кто пьет. Пирог? К сожалению, не домашний.

Значит, вы писатель, как интересно. Никогда раньше не встречала писателей. Каждый говорит, что может написать книгу, не так ли? Я сама когда-то так думала, но я не писатель. Я могу придумать, о чем написать, но не знаю, как рассказать это другим людям, и в этом, полагаю, вся разница. После того как Артур умер, все говорили, что было бы хорошо, если бы я изложила свои переживания на бумаге и выбросила их из головы. Можете в это поверить, вы же сами творческий человек, разве создание чего-то заставляет вас чувствовать себя более цельным?

Так или иначе, я никогда не написала ни строчки. Не уверена, что я бы хотела, чтобы незнакомцы прочитали то, что я напишу. Двадцать лет, боже мой, трудно поверить. Могу я полюбопытствовать, почему вы выбрали нашу историю? Если вы надеетесь, что мой муж был похож на крутых парней из ваших книг и что я расскажу вам о приключениях, кораблекрушениях и тому подобном… Подумайте еще раз.

Да, если верить слухам, история интригующая. Но для меня, человека изнутри, человека, который был так близок ко всему, все воспринимается иначе; но вы не переживайте на этот счет, нет, не надо. Я не против поговорить об Артуре; тогда он как будто снова со мной. Если бы я пыталась притвориться, что ничего не произошло, я бы тронулась умом. Надо принимать то, что случается в вашей жизни.

За эти годы я слышала, что Артура похитили пришельцы. Убили пираты. Шантажировали контрабандисты. Он убил остальных, или они убили его, а потом один другого или сами себя – из-за женщины, долга, выброшенного на берег сокровища. За ними охотились привидения, их похитило правительство. Им угрожали шпионы, их проглотили морские змеи. Они стали лунатиками, кто-то один или все сразу. Они вели тайную жизнь, о которой никто не знал, у них были богатства, закопанные на южноамериканских плантациях, которые можно было найти только с помощью метки на карте. Они уплыли в Тимбукту, и им там так понравилось, что они решили не возвращаться… Когда два года спустя пропал лорд Лукан, некоторые говорили, что он планирует встретиться с Артуром и остальными на необитаемом острове, по-видимому, в компании бедняг, исчезнувших в Бермудском треугольнике. Честное слово! Я уверена, что вам такая история понравилась бы больше, но, боюсь, все это чепуха. Мы сейчас не в вашем мире, мы в моем; и это не триллер, это моя жизнь.

Пяти минут достаточно? Если сравнить пирог с часами, то пять минут – это размер куска, который я отрезаю. Передайте, пожалуйста, тарелку; вот, приятного аппетита. Должна сказать, я никогда не умела печь. Считается, что женщина должна уметь, не знаю, с чего бы. У Артура это получалось лучше, чем у меня. Вы знаете, что на подготовительных курсах они учились печь хлеб? Чтобы стать смотрителем маяка, надо многое уметь.

Из всех башен, думаю, самое подходящее имя досталось «Епископу». Очень величественное. Оно напоминает мне о шахматной фигуре[1], спокойной и величавой. Артур отлично играл в шахматы; я с ним никогда не играла, потому что мы оба любили выигрывать и не привыкли поддаваться. Во время дежурств ему пришлось полюбить карты и игры, потому что свободного времени было в избытке. К тому же игра объединяет, будь то криббидж или партия в джин рамми. А чай! Если смотрители что-то умеют, так это пить чай. Они выпивают по тридцать чашек в день. На многих станциях есть правило: пришел на кухню – завари чай.