Блэкберн отряхнул снег с ботинок и вошел, чтобы купить новый выключатель. Мистер Уивер был с клиентом, поэтому за прилавком стояла Вероника.

– Это для церкви, – пояснил Блэкберн.

Перед тем как выбить чек за покупку, Вероника отыскала взглядом отца, а потом вполголоса спросила, не приходила ли Блэкберну или Хэмптонам весточка от Джейкоба.

– Надеюсь, у него все хорошо, – сказала она, когда Блэкберн отрицательно покачал головой. – Пусть некоторые и считают, что я на такое не способна, но я желаю счастья и Джейкобу, и его жене, и их будущему ребенку.

Выйдя на улицу, Блэкберн посмотрел вдоль тротуара в сторону «Йоналосси». Что было бы, если бы две недели назад шел снег? Или если бы он не поехал с Наоми?

В тот день людей в зале было мало, и он провел Наоми к пустому ряду сбоку. Когда фильм закончился и включился свет, Блэкберн жестом попросил Наоми не вставать. И все равно их заметили: косой взгляд, покачивание головы, бормотание. Когда зал опустел, они вышли на улицу через дверь под красной табличкой «Выход».

Наоми кивнула в сторону кафетерия Холдера:

– Хочу горячего шоколада. Можно?

Он подошел к витрине кафетерия и заглянул внутрь. Никого, кроме продавца. Но не успел Блэкберн открыть перед Наоми стеклянную дверь, как увидел, что Марк Лутц стоит на пороге своей обувной лавки и смотрит в их сторону.

– Ладно, но возьмем навынос.

В кафетерии по радио играла песенка про чистильщика обуви из Чаттануги. Продавец мыл посуду и не обращал на них внимания, пока Блэкберн не постучал монетой по пластиковому прилавку.

– Да, иду! – фыркнул продавец, но не торопился даже обернуться к ним. – Двадцать шесть центов, – сказал он, поставив стаканчик на прилавок, а потом, смахнув монеты в ладонь, тут же снова отвернулся.

Блэкберн собирался попросить крышку на стаканчик, когда на стоянку на другой стороне дороги въехала красная машина.

– Нужно идти, – сказал Блэкберн.

Когда они с Наоми оказались на тротуаре, мистер Хэмптон уже перешел через дорогу и встал между ними и машиной Джейкоба.

– Мало тебе того, что ты бываешь наедине с мужчиной в доме моего сына, потаскуха?! – кипятился Хэмптон. – Нет, нужно унизить мою семью на глазах всего города!

– Мы уезжаем, – попытался вмешаться Блэкберн, но Хэмптон не сдвинулся с места.

– Как только Джейкоб вернется, мы с ним свалим отсюда, – ответила Наоми столь же грубым тоном. – И вы никогда больше не увидите сына. И его ребенка.

Вокруг начали собираться зеваки, и Хэмптон обратил свой гнев на них.

– Давайте, пяльтесь, чертовы сплетники! Знаю я, о чем вы шепчетесь за нашими спинами! А вот в лицо сказать боитесь, верно?! Потому что вам то кредит в магазине нужен, то помещение в аренду, то работа на лесопилке!

Через толпу зевак продрался шериф Триплетт.

– В чем дело, мистер Хэмптон?

– Да вы только поглядите на нее, черт побери! Ходит, выставив пузо напоказ, чтобы все видели! Вырядилась как шлюха! Да и на Ганта поглядите, если глаза выдержат! И он еще называет себя другом Джейкоба! Мой сын оказался в Корее из-за нее, Триплетт! И я имею право высказать все, что об этом думаю!

– Имеет полное право! – выкрикнул кто-то из толпы, уже выплеснувшейся на проезжую часть.

– Прошу вас, мистер Хэмптон, – сказал шериф Триплетт, – давайте не будем усугублять.

– Да куда уж хуже-то?! – фыркнул старик, но позволил отвести себя в сторону.

Блэкберн взял Наоми за руку и попытался вытащить из толпы, но кто-то толкнул девушку, и она упала на бордюр. Блэкберн опустился рядом на колени, а через минуту через группу зевак пробился доктор Иган.

– Уведите людей прочь, шериф! – крикнул Иган, тоже опускаясь на колени рядом с Наоми. – Вы же знаете, к чему это может привести! – продолжил он, обращаясь одновременно к Триплетту и Хэмптону.