И тут он почувствовал: толчок изнутри, сразу за ним – другой.

С крыльца донесся стук сапог мистера Кларка. Дверь открылась, но входить он не стал.

– Не поможешь мне немного, Блэкберн? – попросил он. – У меня в кузове несколько мешков с семенами.

Они вместе пошли к пикапу.

– Нелегко управляться с фермой в одиночку, – пожаловался мистер Кларк по пути. – Если есть жена или кто-то из детей – конечно, не беременная дочь, – справиться можно, но если никого нет, выбиваешься из сил. Не нужно было отпускать Наоми работать в эту чертову гостиницу, пусть нам и требовались деньги. Так и знал, что какой-нибудь городской мальчишка вскружит ей голову.

На стоянке мистер Кларк опустил задний борт кузова.

– Придется сходить два раза.

– Нет, – ответил Блэкберн, – просто взвалите их мне на плечи.

Кларк с сомнением посмотрел на него, но Блэкберн управился со всеми четырьмя мешками разом.

– Куда нести?

– В сарай.

Перейти обратно по мосту оказалось непросто, но больше никаких трудностей не возникло. Блэкберн опустился на колено и, свалив мешки с плеч, аккуратно уложил их друг на друга. Когда мужчины вышли из сарая, Блэкберн окинул взглядом вспаханное поле. От земли исходил густой уютный запах. Семейство Кларков обрабатывало свой участок уже целый век, как ему рассказывала Наоми, и это было заметно. Они заботились о земле. Блэкберн вспомнил, как его родичи мечтали купить ферму, как упорно трудились ради этого, но почему-то так и не смогли скопить достаточно денег.

– В этом году собираюсь выращивать в основном капусту и кукурузу, – сообщил мистер Кларк. – Ну и небольшой участок под табак. Ты говорил, твой отец выращивал табак?

– Да, сэр.

– Тогда ты знаешь, что дело это непростое, – произнес Кларк и после небольшой паузы добавил: – Поэтому твои родные и уехали во Флориду? Решили, что собирать апельсины будет проще?

– Думаю, отчасти так и есть.

Они еще несколько секунд смотрели на пашню. Блэкберну вспомнилось другое поле: он стоял там на краю, истекая потом, и не мог заставить ноги работать, а горло сдавило так, что не получалось позвать на помощь.

– Мне пора ехать, – сказал он.

– Задержись еще ненадолго, – предложил мистер Кларк.

– Путь неблизкий, а погоду обещают плохую, – покачал головой Блэкберн и пошел к крыльцу, на котором ждала Наоми.

– Жаль, что ты не можешь побыть с нами еще немного, – сказала она ему. – У нас почти не было времени поговорить.

– Я приеду через месяц тебя навестить, – пообещал он и глянул на небо. – Почему бы тебе не поехать к сестре прямо сейчас? Если начнутся снегопады…

– Да ничего страшного, – возразила Наоми.

– Я буду беспокоиться, – сказал Блэкберн. – Если понадобится, я тебя отвезу.

– Нет. Папа может меня отвезти.

– Но ты поедешь?

– Да, – кивнула Наоми. – Только сначала нужно собрать сумку.

Никогда прежде Наоми его не обнимала, но сейчас обняла, и Блэкберн почувствовал, как ее живот прижимается к нему.

– Спасибо тебе, Блэкберн. Спасибо за все. Ты чудесный. Мы с Джейкобом любим тебя, и ребенок тоже полюбит.

По пути обратно в Северную Каролину Блэкберн думал о Билли Раньоне. Все началось в шестом классе: травля со стороны Билли, обидные клички, подножки, толчки. Билли был не крупнее Блэкберна, просто злее, и возле него всегда болтались приятели вроде Троя Уильямсона. После того класса Блэкберн понадобился родителям для работы на ферме. Это было благом, но временами ему все равно приходилось сталкиваться с Билли в городе. Если рядом не было взрослых, тот всегда дразнился, а иногда и позволял себе ткнуть Блэкберна кулаком. Но потом Билли перестал расти, а Блэкберн продолжил, к тому же работа на ферме развивала мускулатуру куда лучше, чем заправка машин и мытье лобовых стекол. Билли стал держаться на почтительном расстоянии, словно Блэкберн был цепным псом, постаревшим, но все еще способным укусить.