пинала груды янтарной палой листвы, взметывая золотые струи. Он вспомнил свадебную церемонию, парк в родительском поместье, озеро, где овалом отражался горбатый мостик. Вспомнил, как они клялись друг другу в верности, а ветерок, налетевший с холмов, подернул воду рябью, разбив отражение, потом стал трепать навесы, сдувать шляпы и вынудил жрицу плотнее закутаться в мантию. Тот же ветерок, напоенный весенними ароматами, пронесся над вершинами вуалевых деревьев и окутал новобрачных облаком мерцающих белых лепестков, точно снежной пеленой.

Лепестки усыпали ее шерсть и дрожали на ресницах до самого конца ритуала; он повернулся к ней, снял церемониальные намордники и поцеловал. Друзья и родственники разразились восторженными криками; шляпы взлетели в небо и, подхваченные ветром, упали в озеро, где волна отогнала их к другому берегу, будто флотилию причудливых разноцветных корабликов.

Он вспомнил ее черты, голос, последние минуты вместе. Живи за меня, сказал он ей, он взял с нее обет. Почем им было знать, что своего обещания она сдержать не сможет, а он останется жить с памятью о ней?

Воспоминания оборвал голос Гюйлера:

– Ты все еще думаешь, майор?

– Да. Вы что-нибудь уловили?

– Нет. Какие-то физиологические взбрыки. Похоже, приватность нам обеспечена. Кстати, машина докладывает, что поиск завершен.

Квилан посмотрел на автономник, который добрался до дальнего конца вогнутой, как ложка, палубы.

– А что… Гюйлер, а можно пообщаться с ним напрямую?

– Ну, раз он выполнил свою задачу, я сейчас попробую его перенастроить. И буду тебя слышать.

– Я не против. Только…

– Готово. Пробуй.

– Машина? Дрон?

– Да, майор Квилан.

– Есть ли на борту личностные конструкты?

– Нет. Только тот, который мне было приказано извлечь ранее и который в настоящее время занимает те же координаты, что и вы, – адмирал-генерал Гюйлер.

– Точно? – спросил Квилан, не зная, ощутит ли машина тень надежды и отчаяния в этом вопросе.

– Да.

– А как насчет самого корпуса?

– Это не входит в параметры поиска.

– Ты просканировал корпус?

– Не могу. Он недоступен моим сенсорам.

Машина обладала зачатками интеллекта, но не полнотой самосознания. Вряд ли она распознала бы скрытые в словах эмоции, даже если бы ей сказали о них напрямую.

– Это точно? Ты все просканировал?

– Точно. Да. В пределах корабельного корпуса обнаружены, в доступной моим сенсорам форме, лишь три личности: вы, личность, посредством которой мы с вами общаемся, и моя собственная.

Он опустил взгляд на завиток пола под ногами. Надежды нет.

– Ясно, – подумал он. – Спасибо.

– Не за что.

Исчезла. Полностью и навеки. Ушла новопроторенным путем, лишенным благого неведения и привлекательности. Прежде верили, что душу можно спасти. Ныне же технологии, лучшее понимание природы Вселенной и вылазки вовне уничтожили вымышленные надежды, заменив их собственными законами и установлениями, своей алгеброй спасения и продолжения жизни вечной. Однако дарованный отблеск небесной сути лишь усиливает отчаяние, когда осознаешь, что небеса существуют на самом деле, но возлюбленной там никогда не отыскать.

Он включил коммуникатор. На экране скафандра высветилось сообщение, поступившее одиннадцать минут назад: «ПРИБЫЛИ». А казалось, прошло совсем немного времени.

– Похоже, наш перевозчик прибыл.

– Да. Я извещу их, что мы готовы.

– Как скажешь, майор.

– Майор Квилан на связи, – передал он. – Я так понимаю, прибыли гости.

– Майор? – ответил командир миссии, полковник Устреми. – У вас там все в порядке?

– Все в порядке, полковник. – Он обвел взором стеклянный пол и огромное пустое пространство. – Все в порядке.