Я нахожусь на пороге новой студенческой жизни, и в эту жизнь мне хочется войти уверенной походкой от бедра. А для того, чтобы чувствовать себя неотразимой, нужно выглядеть соответствующе. У меня много красивой одежды, но сейчас процесс выбора идет как-то совсем уж туго. В голове сплошные сомнения.

Поочередной надеваю наиболее понравившиеся прикиды и, сфотографировав себя в зеркале, отправляю снимки своей лучшей подруге, Ваське Солнцевой. Спрашиваю, что лучше надеть, и прикрепляю к сообщению армию паникующих смайликов. Подруга, конечно, не великий эксперт в сфере моды, но человек хороший: если не поможет, так хоть морально поддержит.

Ответное сообщение прилетает мгновенно: «Только не фиолетовый сарафан!!!»

Так, понятно, сарафан отметаем. А что тогда?

Переписываюсь с Солнцевой четверть часа, и в итоге мы с ней сходимся во мнении, что лучше всего будет облачиться в светло-серое платье с белым воротничком. И стильно, и фигуру подчеркивает, и случаю соответствует.

Прощаюсь с подругой и откладываю телефон в сторону. Теперь, когда наряд выбран, нужно привести себя в порядок: душ, укладка, макияж. Выхожу в коридор и неспешно бреду в ванную. Я живу в доме Алаевых уже почти две недели, но до сих пор неважно ориентируюсь в пространстве. Тут столько комнат! В некоторые из них я до сих пор не заглядывала. С одной стороны, любопытно, конечно, а с другой… Вдруг я увижу там то, что видеть не должна? Пока я не ощущаю себя здесь как дома. Скорее, как в гостях. Надеюсь, это временно.

Распахиваю дверь ванной комнаты и… Застываю как громом пораженная. Даже крошечные волоски на теле, по ощущениям, встают дыбом.

Передо моим взором – влажная широкая спина с проработанными трапециевидными мышцами, сужающаяся к талии, и упругие ягодицы. Совершенно! Совершенно голые!

Мамочки! Что здесь происходит?!

Открываю рот, чтобы вскрикнуть, но звук так и не срывается с губ. Я просто приросла к полу и в немом потрясении таращусь на Алаева младшего. Он стоит ко мне спиной, опершись руками на раковину, и через слегка запотевшее зеркало прожигает меня презрительно сощуренными глазами.

Господи, да у его взгляда баллистические возможности Калашникова!

– Я… Ты… Я думала… – блею, заикаясь.

Почему он обнажен?! Почему дверь не заперта?! И вообще, это вроде бы моя ванная?!

– Долго будешь пялиться? – самодовольно бросает наглец.

В отличие от меня, Алаев не испытывает ни шока, ни смущения. В его лице читается лишь насмешка. И холодное брезгливое отчуждение.

Его голос отрезвляет. Словно короткий, но очень сильный разряд тока.

Вздрагиваю и, смешавшись, шарахаюсь назад. С силой захлопываю дверь и, отступив еще на пару шагов, шумно выдыхаю.

Надо же… Оказывается, все это время я вовсе не дышала.

Прикладываю трясущиеся пальцы к пылающим щекам. Пытаюсь отыскать утерянное самообладание, но все тщетно. Меня колотит изнутри, как при лихорадке. Бам-бам-бам. Даже равновесие удерживать трудно.

За дверью ванной слышится какое-то копошение и я, вмиг очнувшись, пулей срываюсь обратно в свою комнату. Еще не хватало пересекаться с Алаевым в коридоре! Подобного унижения мое бедное сердце просто не выдержит. Споткнется, остановится – и все. Поминай как звали.

Оказавшись на своей территории, я валюсь на кровать и зарываюсь лицом в подушку. Стыд-то какой! Позор несусветный! Мы со сводным меньше суток живем в одном доме, а я уже умудрилась лицезреть его без одежды! Мокрым!

Перед глазами до сих пор стоят капли воды, дрожащие на смуглой коже Алаева…

Да уж… Невезение – мое второе имя!

Хотя, если задуматься, все могло быть и хуже. Я бы могла застать Тимура в ракурсе спереди, а не со спины. Вот тогда бы было настоящее веселье! Тогда бы я сгорела от стыда прямо на месте. И из пепла бы уже не восстала.