Лена встала между мной и мамой, кажется даже совсем спокойная и решительная. Она напомнила мне храброго воробья, защищающего свое гнездо.

– Мама, я его люблю! Завтра приду домой и мы поговорим. А сейчас иди, пожалуйста, спать!

Это была немая сцена. Но я уже не замечал маминого столбняка – я смотрел на эту полузнакомую девочку. Она сказала, что любит меня?!

Мы не спали до утра, разговаривали. Вернее, я говорил, а она изо всех сил прижимала меня к себе, как будто защищая от отчима, маминой холодности, драк с дворовыми пацанами. Я никогда не выталкивал из себя столько. Это было настоящее освобождение – у меня появился человек, которому я могу рассказать все и получить в ответ тепло и сочувствие. Никогда не забуду эту ночь.

Я влезал в любые мошенничества и аферы, приторговывал травкой и таблетками, чего только не делал, чтобы у нас были деньги. Мы с Леной с того самого дня стали жить вместе.

Месяц назад парень, который мне давал на реализацию синтетику, проще говоря наркотики, пропал. Я узнал от нашей общей знакомой, что он лежит в коме в больнице. Я туда не пошел, чтобы не светиться.

Он тоже, как и я, приехал в Москву из Перми. Только, в отличие от меня, проучился в химико-технологическом институте три года. И даже несмотря на то, что он его не окончил, – студент-химик знал, как сделать таблетки из того, что можно купить. Периодически состав менялся: что-то запрещали ко ввозу или продаже в любом виде. Неизменным оставалось одно – был товар, который надо продавать. Аким влез с кем-то в дело, и у них закрутилось – появился сайт для продажи колес. Работало все изумительно – были люди, которые делали «закладки», был номер карты на сайте, куда капало… кстати, я не знаю, кому капало, Аким никогда не говорил.

Вообще, схем по продаже было немеряно, но эта проста как удар лопаты: заказчик регистрируется на сайте и ждет, когда ему вышлют фото с закладкой – что бы это ни было: скотчем прилепленный к столбу пакетик, в подъезде, за мусоропроводом и вообще где угодно.

Я просто брал у Акима дурь и продавал. Он не торопил меня. Расходилось не быстро – я занимался не только этим. На хлеб с маслом хватало.

Неделю назад, когда я понял, что Аким залег в больничку надолго, а может, уже и не встанет никогда, – решил, что пакет, который он мне дал, – мой. Я продал часть, и получилось ни много ни мало восемьсот тысяч рублей. Конечно, сумма не бешеная, но все-таки можно обновить машину или съездить отдохнуть.

Я решил – машина. Ленке предки купили новую в этом году, а у меня старушка БМВ, которой уже 10 лет. Обновил на прошлой неделе на БМВ-Х6, купил не новую, конечно. Чувствую себя крутым – врубаю музыку, открываю окна и как дебил ловлю взгляды других водителей! Вот она – жизнь!

Ленке сейчас родители неплохо подкидывают, но я не трогаю ее деньги – есть наши деньги и отдельно – ее.

Первое время ее мама совсем прекратила общение с дочкой, что уж про меня говорить. Но прошло время, и все наладилось. Потом родилась мелочь и Лена стала отвозить Соньку к бабушке с дедушкой. Они таяли, это по словам Лены, ее родители по-прежнему со мной не общаются. Хотя вру… Зоя Викторовна позвонила мне как-то, через полгода после первой, незабываемой, встречи. Откуда-то она узнала, что я снимаюсь в порнофильмах. Интересно откуда, гы?! Это был Брянский драматический театр. Я предложил ей успокоиться – и она после этого больше никогда меня не беспокоила. Ленка ходила мрачная как туча, но ничего мне не сказала. Малышка моя мужественная!

Кстати, я не сразу узнал, что Зоя Викторовна не родная для Лены. Она вышла замуж за Лениного отца через год после смерти ее настоящей матери. Моей девочке тогда было четыре годика.