– Считай это актом благотворительности. – уклонилась я от прямого ответа. – И лучше сконцентрируйся на делах. Потому я вздохну с облегчением только тогда, когда мы ее спасем. И мне очень нужны хорошие новости, чтобы честно сказать отцу, что с его компанией все хорошо. Невыносимо тяжело улыбаться и врать, глядя прямо ему в глаза.

Андрей понимающе покачал головой, а взгляд его стал сочувствующим.

– Как он себя чувствует? – желая поддержать, он сжал мою ладонь.

– По крайней мере, стабильно. Улучшения еще нет. Но хоть хуже не становится. Я и за это благодарна. И очень верю в то, что операция ему поможет. Иначе… – я отвела взгляд, пытаясь удержать проступившие слезы.

– Бедная девочка, сколько всего свалилось на твои хрупкие плечи. – Андрей погладил мою ладонь. – Приезжай на выходные к нам. Хоть немного отдохнешь, отвлечешься. Мои тебе будут очень рады.

Я буквально в последний момент успела схватить себя за язык, так захотелось согласиться. У Андрея замечательная жена и двое шкодных мальчишек. У них в гостях я действительно всегда отдыхала душой и чувствовала себя как дома.

Но… Но со вчерашнего дня я больше не принадлежала себе. И ехать за город, где жил Андрей с семьей – не имела права. Быть постоянно в городе – тоже было одним из условий договора.

– Спасибо. – улыбнулась я, пытаясь скрыть грусть. – Я попробую вырваться. Мне у вас очень нравится.

И я как в воду глядела… Утром я едва успела открыть глаза, как на телефон прилетело сообщение:

«Авто заберет в 21.00. Белье не надевай»

И все. Никаких уточнений в городе я или нет, успею ли попасть домой и буду готова к девяти часам вечера. Только сейчас я начала осознавать, что практически в рабство попала. Вот вроде бы «на цепи не держат», домой отпускают. И свободы в прямом смысле не лишают. Но никаких планов построить я не смогу. И всю остальную, личную жизнь, придется отодвинуть на задний план.

А вместо этого постоянно с ужасом ждать очередного сообщения и ехать на встречу как на Голгофу… Потом возвращаться домой и пытаться отмыться от ощущения отвращения к самой же себе.

Как долго я это выдержу? Ну, привет, еще один внутренний конфликт. Да, мне очень нужна была вся обещанная по договору сумма. И все же я отчаянно надеялась, что тому мужчине быстро все надоест и он просто прогонит меня. Так как сама уйти я не смогу...

Что там советуют психологи? Изменить отношение к ситуации, если не можешь изменить ее саму? И я честно старалась придерживаться этого совета.

Но, когда я принимала душ и пыталась абстрагироваться от того, что должно было произойти этой ночью, разве могла я знать, что все что я спланировала (держать себя в руках, отключить эмоции, никоим образом не реагировать и не грызть себя потом) пойдет «дымом к небу»?

Когда я вышла из дома знакомый автомобиль уже меня ждал. Затолкав все чувства как можно глубже, я устроилась на заднем сиденье. И всю дорогу, как мантру, повторяла «Не чувствовать! Никаких эмоций!»

Но как только я пересекла порог какого-то пригородного дома, мое сердце безумно затрепыхалось где-то в горле. Я судорожно сглотнула, и оно будто вообще забыло, как биться.

Завязав повязку на глаза, я осторожно зашла в дом.

– Непривычно видеть тебя такой неуверенной. – прилетело мне вместо приветствия, и я не сразу поняла откуда послышался голос.

Что? Такой? Непривычно? Нежели мы все-таки знакомы? Почему я тогда не узнаю голос? Вопрос вертелся на языке, но права задавать вопросы я была лишена.

Промолчала. Как и должна была молчать все время, кроме тех случаев, когда меня спрашивали.

Моей ладони коснулись чужие пальцы, крепче прихватили и куда-то повели за собой. Не сильно сжимая, но настойчиво направляя, наверное, чтобы я вслепую не споткнулась.