Так в Смоленской губ. прозвали французов, оставшихся в России. Всего из состава Великой армии Наполеона было пленено от 176 409 до 196 975 чел. Из них много раненых умерло в госпиталях разорённых губерний, т. к. не было возможности обеспечить их надлежащее лечение. После появления 13 мая 1814 г. «Распоряжения об отправлении в отечество военнопленных всех наций, в России находящихся» около 100 тыс. чел. покинули пределы империи. Их провожали до границы группами до 200 чел. и обеспечивали на дорогу продовольствием. Такова была судьба т. н. «организованных» военнопленных.

Но нашлось немало тех, кто отстал при отступлении из России и разбрёлся по русским деревням и помещичьим усадьбам, ища защиты от холода и голода. Таковых насчитывалось не менее 10 % от всех солдат Великой армии. Официально их называли «неорганизованными военнопленными», но крестьяне Смоленской губ. ёмко и точно прозвали их «выморозками» и «шаромыжниками» (от французского Cher ami – «дорогой друг»). Именно этими словами начиналось их обращение за помощью.

«Выморозков» и «шаромыжников» расхватывали помещики на разного рода должности – гувернёрами, парикмахерами, домашними врачами, слугами, лакеями и т. п. Редкий помещичий дом не обзаводился ими. Пожелавшим получить российское подданство дозволялось приписываться в мещане с освобождением на 10 лет от разного рода податей. Они должны были избрать себе род занятий. Полиции же предписывалось обходиться с ними ласково. Некоторые из них обзавелись мельницами и лавками, занимались ремёслами. В Смоленске заслуженным уважением пользовался доктор Франц Иванович Валь. Бедных жителей города он лечил бесплатно, за что был назван «другом человечества».

Это судьба французских обозов с московскими трофеями – сокровищами московских и кремлёвских церквей и монастырей. Ограбив Москву, Наполеон накопил весьма значительные ценности. Только в одном Успенском соборе Кремля, в горне, там установленном, было переплавлено 325 пудов серебра и 18 пудов золота. Император, покидая Москву, сформировал три т. н. «золотых обоза», каждый из которых состоял из нескольких сотен телег. Кроме того, каждый солдат Великой армии в ранце, узлах и чемоданах тащил немало драгоценностей и всякого добра.

У Царёва-Займища казаки отбили примерно треть обозов с богатыми трофеями. Изрядную их часть они присвоили, отправив возы с драгоценностями на Дон. Назревал скандал, и тогда хитрый Платов, атаман казачьего Донского войска, сделал широкий жест, послав в Санкт-Петербург десятки пудов серебра, которое позже и было использовано на строительство Казанского собора.

Считается, что всего удалось отбить около половины награбленного. А вот остальное французы спрятали в надежде на то, что удастся за ним вернуться.

Один из кладов они зарыли в роще вблизи д. Лукьяново, что в 12 км западнее Вязьмы. В 1830 г. французы разыскали его и тайно выкопали. Помимо Семлёва путь от Вязьмы до Дорогобужа предоставлял немало возможностей спрятать сокровища или какую-то их часть. Ведь за границу они не попали! Случайно ли Бонапарт целых два дня провёл в Жажкове и соседней д. Славково? Из Дорогобужа он отправил Богарне другой дорогой с одним из «золотых» обозов. Но 300 подвод с сокровищами до Смоленска не дошли. Видимо, он зарыл или утопил их частями на пути от Засижья до Ульховой Слободы. Где именно? Возможно, в обширном парке Засижья, возможно, в днепровских старицах…

В Кардымовском р-не считают, что часть наполеоновского клада спрятана у них – в о. Чёрном недалеко от дд. Осово и Заборье, в Смоленском р-не – уд. Михновки, в Краснинском – у р. Лосьмина (ныне Лосьвинка), где утонула, как утверждается, часть разобранного креста с колокольни Ивана Великого.