Для того, чтобы стяжать молитву непрестанную, внутреннюю, нужно со смирением и терпеливо потрудиться в молитве телесной, устной, в чувствах покаяния, не дерзая «входить в сердце умом» для молитвы сердечной. Сердце отверзается для истинной молитвы не дыханием и не искусительными приемами, как возомнили некоторые превратные молельщики – сердце отверзается перстом Божиим, когда соблаговолит Господь Бог и когда сердце очистится от страстей.

И нужно сказать, что при начале своем деятельность бывает по большей части чрезвычайно трудная. Не раз, а многажды, человек приходит в безнадежие, что он не в силах приобрести спасительного ДЕЛАНИЯ. А при этом и сердце делается жестким, вся душа поражается нечувствием, восстает страстность с необыкновенною силою и духовная область жизни закрывается, как бы каменною стеной.

В этом и проявляется благодатное действие сей телесной деятельности, открывающей нам глаза на то, чего мы прежде в себе не видели и в чем всегда спокойно пребывали перед Богом. Пребывали в нечувствии, в омертвении, в грехах и не стенали. А молитва и телесное исполнение заповедей стали оживлять омертвевшую душу и тут душа стала видеть, чувствовать, познавать свою греховность и виновность перед Богом и сильней начала стенать к Богу: «Помилуй!». И от сего духовного видения состояние бывает безотрадное, томительное, страдательное. И все необходимо перетерпеть, пережить, не прекращая и не бросая начатого. Сие состояние неизбежно бывает со всяким – говорят Отцы приступающим к сему великому делу – всего более ненавистному сопротивной силе демонской.

И бывает, что человек читает свою Святую молитву без всякой охоты, без всякого внимания, без малейшего ощущения приятности и язык вращается невообразимо трудно и человек – словно тяжелым молотом разбивает камни и исполняет заповеди с принуждением и насилием, которое названо распятием. При этом целые тучи помыслов всевозможного свойства, и между ними нечистые, богохульные, неизображаемые, бьют в ум, как волны морские о скалу. И человек видит себя не в пример хуже того, нежели тогда, когда не занимался деланием; а отсюда, по неопытности, иной приходит в сомнение относительно его святости, пользы и необходимости.

А Отцы говорят, что это происходит в порядке вещей, как неизбежное следствие сей молитвы, исполнения евангельских заповедей.

   «Свет молитвенной благодати, исходя из Божества Иисус-Христова и проникая во тьму души, устрашает и гонит злую силу, спокойно дотоле пребывающую там. И сия злая сила, встревоженная Именем Божиим, заповедями Христовыми, в которых сила Христова приводит все страсти в движение, бывшие в покое».

Святитель Игнатий Брянчанинов и сам так и пишет: «Сие да будет признаком, что молитва наша начала производить свойственное, принадлежащее ей действие. Поэтому, не устрашимся, а ободримся надеждою, что молитва наша идет должным порядком и вступила в свои законные права ко изгнанию нечистой силы».

   И здесь следует усилить молитву, хотя только устную, за неимением лучшей и телесное исполнение заповедей. И стараться наполнять ими все течение свой жизни. Труд, время, а в особенности Божие содействие, пересилят греховные свойства и склонность нашей природы падшей и со временем воссияет сия молитва как солнце в силе своей.

И в свое время, Богу ведомое, тому, кто начинает телесным деланием, – придет и к душевному, кто начинает внешним – тот придет к внутреннему, кто смиренно стучится сей устной, телесной молитвой, тому отверзется дверь и к молитве внимательной, умной и сердечной». Тот, кто телесно исполняет заповеди придет в свое время и к благодатному смирению.