Способ, преподанный святыми Отцами, состоит в том, чтоб ум во время молитвы был совершенно чужд всякого мечтания, погружался весь во внимание словам молитвы, заключался и вмещался, по выражению святого Иоанна Лествичника, в словах молитвы. При этом сердце обыкновенно содействует уму душеспасительным чувством печали о грехах, как сказал преподобный Марк Подвижник.

Святой преподобный Макарий Оптинский: «Видно ты как бы унываешь, что не видишь в себе благоговейных чувств, и считаешь это неблагонадежным знаком. Не могу на это тебе ничего сказать от своего разума и искуса, но от учения Святых отцов, как понимаю, скажу. Господь силен посетить и даровать чувство благоговения и утешения. И это есть дарование, которое подается смиренным, а мы должны сознать, что далеки еще от стяжания этого сокровища. Как же нам дать это богатство? Оно вместо пользы может послужить на погибель через превозношение и мнение о себе, которых никак избежать не можем, будучи нечистыми умом и не покорив страстей уму, терпением и деланием досады креста, по слову святого Исаака, а мечтаем достичь славы креста».

Схиигумен Иоанн (Алексеев): «Приступать ко святому Причащению должны благоговейно, просто, без натяжки, с сознанием своей великой греховности и не смущаться, если когда бывает сухость и холоднокровность. А чтобы иметь умиление, сердечное взыграние и озарение лица, как у упомянутого иеромонаха, к этому стремиться не надо. В этом дело благодати Божией, кому когда и какие дары Он дает по Своему усмотрению».

Так и в смиренномудрии христианин изучает и разумом и деянием заповеди Христовы, от христианина зависит только читать Евангелие, творения святых отцов и молиться, а чтобы Они усвоились, запомнились и понялись – это всё принадлежит Богу.

Вот наставление молитве, наиболее близкое для нас и по времени жития писавшего и по другим причинам – святитель Феофан Затворник писал: «Молитва духовная не зависит от телесного какого то напряжения, как например, натиска вниманием к сердцу или стеснения дыхания и подобное. Она творится умным путем. Начинать ее надо поставлением себя в присутствие Господа и затем, предав всего себя Господу, и верой и упованием воодушевясь, обращать к Нему молитву свою просто, по – детски. Чувства при сём, какие Бог пошлёт, теми и довольствоваться. Дело духовное не восторгах: самое лучшее его проявление есть дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно. Ещё надо во время молитвы не держать в уме образов, а, представ умно Богу невидимому, изрекать к Нему благоговейное слово. Сего надо искать и обретется. Надо исправно молиться, отгоняя невнимание, равнодушие и беспечность, ибо это в руках наших».

Одно ощущение из всех ощущений сердца, в его состоянии падения, может быть употреблено в невидимом Богослужении: печаль о грехах, о греховности, о падении, о погибели своей, называемая плачем, покаянием, сокрушением духа. Это засвидетельствовано Священным Писанием. «Аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо; всесожжения не благоволиши» (Пс.50:18): и каждое сердечное ощущение порознь, и все они вместе не благоугодны Тебе, как оскверненные грехом, как извращенные падением. «Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс.50:19). Но к этому ощущению ещё нужно придти, а, правильно,– получить его от Господа. Это ощущение – начальное ощущение смирения, это действие Христово в сердце человеческом. Его нельзя вообразить, придумать, сочинить. Но приобрести, ощутить его можно только приобретя смирение.

Игумения Арсения Себрякова: «Опытное познание пользы беспомощного и бессильного состояния души, верующей обрести спасение в Едином Боге и усвоение такого состояния постоянного – есть цель искания. Конечно, оно может иметь различные степени, виды, но дух всей жизни есть единая вера Богу при полном недоверии к себе. Потому-то я не вполне сочувствую всегдашней вашей жалобе на то, что вы не имеете желаемых добродетелей, что вы замечаете в себе и даже чувствуете борьбу от своего немощного состояния. По-моему, не только умом следует подклониться в эти минуты и даже дни и недели немощи, но и заключить себя в ней, чтоб почувствовать тесноту, погибель своей души, не имеющей в себе никакой силы выйти из этого состояния. Тогда только возможна живая вера в Господа спасающего. Еще вы как-то писали, что вы видите в себе греховность, воображением созерцая в себе страсти и грехи как гады, им же несть числа. Нет, это созерцается не воображением, никак не им, а открывается в сердце по мере самоотвержения».